Я иду на запах огня, свет воды и тепло земли
Утром был туман. Утром, сидя на краешке холодного подоконника, ежась от снаружных плюс девяти, обхватывая ладонями, как спасение, чашку дымящегося чая грезилось об осени...
Осень уже и так стоит на пороге, пугая непонимающих ее людей дождями-истериками, листопадом-смертью, небесной хмурью - депрессиями, переменами настроений и погод, предчувствием зимы и прочим, прочим, прочим... Осень уже плавно потянула из рыжих волос пару отточенных шпилек и, по-лисьи улыбнувшись, ударила ими лето, и брызнула кровь, капли которой стали ягодами рябины и бузины.
Осень по утрам заглядывает в окна, дует прохладой в лица спящих.
Хочется туманов и сырой измороси, длинных кашемировых одежд, высоких устойчивых ботинок, леса, приносящего в жертву улыбающейся Осени свои листья, стелющейся дымки, причудливо вьющейся у самых щиколоток, осенних запахов, прозрачности неба и сумерек, сумерек того самого непередаваемого оттенка, что бывает только осенью...
Осень уже и так стоит на пороге, пугая непонимающих ее людей дождями-истериками, листопадом-смертью, небесной хмурью - депрессиями, переменами настроений и погод, предчувствием зимы и прочим, прочим, прочим... Осень уже плавно потянула из рыжих волос пару отточенных шпилек и, по-лисьи улыбнувшись, ударила ими лето, и брызнула кровь, капли которой стали ягодами рябины и бузины.
Осень по утрам заглядывает в окна, дует прохладой в лица спящих.
Хочется туманов и сырой измороси, длинных кашемировых одежд, высоких устойчивых ботинок, леса, приносящего в жертву улыбающейся Осени свои листья, стелющейся дымки, причудливо вьющейся у самых щиколоток, осенних запахов, прозрачности неба и сумерек, сумерек того самого непередаваемого оттенка, что бывает только осенью...