Я иду на запах огня, свет воды и тепло земли
Изумляюсь, как я еще не уснула на рабочем месте. Глаза слипаются, слипаются, никакой кофе уже не помогает, работа нынче такая рутинная, что совершенно не вдохновляет на какие-либо реакции, кроме забиться в угол, свернуться калачиком, смежить веки и вяло отбрыкиваться от бумажек, которые мне могут попытаться всучить.
Тихо шуршит пересыпающееся через край время, и я ловлю на границе слышимости этот умиротворяющий звук. Уже совсем немножко - меньше часа, и я отсюда исчезну.
Озон исправно привез очередной заказ, снабдив меня парой любимых фильмов, тоненьким томиком Ихары Сайкаку и первой своей, а не взятой почитать, книжицей в черно-оранжевом переплете.
С утра выяснилось, что любимый кофе - та самая ямайкская Голубая Гора - изрядно подорожала с момента последней покупки, и теперь я с подозрением поглядываю на подбирающуюся ко мне черную, влажно поблескивающую жабу, прикидывая: начнет она меня душить, или пройдет мимо?
Завтра будет последний суетный и хлопотный день, за который следует подтянуть все "хвосты" - и окунуться в пьянящий синеватый московский вечер, первый из десяти...
Тихо шуршит пересыпающееся через край время, и я ловлю на границе слышимости этот умиротворяющий звук. Уже совсем немножко - меньше часа, и я отсюда исчезну.
Озон исправно привез очередной заказ, снабдив меня парой любимых фильмов, тоненьким томиком Ихары Сайкаку и первой своей, а не взятой почитать, книжицей в черно-оранжевом переплете.
С утра выяснилось, что любимый кофе - та самая ямайкская Голубая Гора - изрядно подорожала с момента последней покупки, и теперь я с подозрением поглядываю на подбирающуюся ко мне черную, влажно поблескивающую жабу, прикидывая: начнет она меня душить, или пройдет мимо?
Завтра будет последний суетный и хлопотный день, за который следует подтянуть все "хвосты" - и окунуться в пьянящий синеватый московский вечер, первый из десяти...