Я иду на запах огня, свет воды и тепло земли
Когда-то очень давно мой путь вывел меня в душные и кривые переулки где-то в центре Москвы, к пыльным скверикам и тополиным липучкам, к скамейке на детской площадке, к узкому пространству между почти игрушечной, как пряничный домик, мечетью и такой же игрушечной, но строгой православной церковкой. К этому маленькому особнячку было два стандартных пути, но "своим" я могу назвать только один из них - от шумной привокзальной площади, мимо захватывающе красивой старообрядческой церкви из красного кирпича, в надвинутом по брови шлеме-куполе, мимо маленького книжного с уютным названием "Шекспировская лавка" и магазинчика театральных принадлежностей и аксессуаров, вдоль трамвайных путей, а дальше в арку и за массивную "учрежденческую" дверь.
В этом маленьком очень старом домике раньше была школа шариата, и на стенах и потолках кое-где сохранились суры Корана, долженствующие наставить молодых девиц на нужный путь. Там были странные лесенки и переходы, а окна порой напоминали застекленные бойницы - так толсты были стены и так узки окошки; там плелись шнуры судеб - такие пестрые и гибкие...
Но суть не в этом.
В первый раз я увидела мою волшебную леди именно там.
Дело в том, что в этом покрытом вычурной чужеродной лепниной домике мы оказались за одним и тем же - чтобы попробовать крепость зубов и гибкость ума на очередном куске гранита науки. В первый раз она привлекла мое внимание перед очередной лекцией, хотя я стала наблюдать за ней скорее от раздражения, нежели от восхищения. Ворох буйных непослушных волос, кукольная тогда еще мордашка, пара коньячного цвета глаз, улыбка, бойкое девичье щебетанье - так ведут себя хорошенькие, недурно успевающие и пользующиеся популярностью как у сверстников, так и у учителей школьницы. И эта ужасная, цвета морской волны юбка - только что вышедшей из моды минимальной длины. Я наблюдала, отрываясь от чтения, складывала впечатления, как сухие листья между книжных страниц. Потом выяснилось, что "бойкая школьница" довольно умна. Я даже со временем примирилась с ее постоянными вопросами преподавателю по поводу и без повода, тем более, что со временем их становилось все меньше - барышни учились.
Потом было лето, на которое мы разбежались в разные стороны, чтобы встретиться только в конце августа. И чтобы с удивлением обнаружить, что я очень рада ее видеть.
Мы начали общаться - сначала по чуть-чуть, чтобы не отравиться, потом, привыкая к ядам нашего общения, мы стали общаться чаще - находя общее и различное, выбивая словами аметисты и янтарь из ткани бытия, разглядывая чешую мирового змея, и колупая острыми наманикюренными ноготками кору Иггдрасиль, любуясь осенними листьями и желтыми цветами, скитаясь по лабиринтам городских улиц, смачивая губы ромом и абсентом.
Мы остались разными - но души давно пустили корни друг в друга. Я люблю ее голос и хрупкие запястья, любуюсь манерой движенья и летом ресниц, ловлю тепло улыбок и снег мыслей... Я даже смирилась с ее дурацкими темными ментоловыми сигаретами. Моя хрупкая фарфоровая Ю стала мне ближе многих и многих, став не половинкой, конечно, - скорее отражением, - точно таким же отражением, как я для нее.
Я очень люблю тебя, мой печальный Ангел.
И я буду терпеливо ждать, пока ты срастишь свои изломанные крылья.
В этом маленьком очень старом домике раньше была школа шариата, и на стенах и потолках кое-где сохранились суры Корана, долженствующие наставить молодых девиц на нужный путь. Там были странные лесенки и переходы, а окна порой напоминали застекленные бойницы - так толсты были стены и так узки окошки; там плелись шнуры судеб - такие пестрые и гибкие...
Но суть не в этом.
В первый раз я увидела мою волшебную леди именно там.
Дело в том, что в этом покрытом вычурной чужеродной лепниной домике мы оказались за одним и тем же - чтобы попробовать крепость зубов и гибкость ума на очередном куске гранита науки. В первый раз она привлекла мое внимание перед очередной лекцией, хотя я стала наблюдать за ней скорее от раздражения, нежели от восхищения. Ворох буйных непослушных волос, кукольная тогда еще мордашка, пара коньячного цвета глаз, улыбка, бойкое девичье щебетанье - так ведут себя хорошенькие, недурно успевающие и пользующиеся популярностью как у сверстников, так и у учителей школьницы. И эта ужасная, цвета морской волны юбка - только что вышедшей из моды минимальной длины. Я наблюдала, отрываясь от чтения, складывала впечатления, как сухие листья между книжных страниц. Потом выяснилось, что "бойкая школьница" довольно умна. Я даже со временем примирилась с ее постоянными вопросами преподавателю по поводу и без повода, тем более, что со временем их становилось все меньше - барышни учились.
Потом было лето, на которое мы разбежались в разные стороны, чтобы встретиться только в конце августа. И чтобы с удивлением обнаружить, что я очень рада ее видеть.
Мы начали общаться - сначала по чуть-чуть, чтобы не отравиться, потом, привыкая к ядам нашего общения, мы стали общаться чаще - находя общее и различное, выбивая словами аметисты и янтарь из ткани бытия, разглядывая чешую мирового змея, и колупая острыми наманикюренными ноготками кору Иггдрасиль, любуясь осенними листьями и желтыми цветами, скитаясь по лабиринтам городских улиц, смачивая губы ромом и абсентом.
Мы остались разными - но души давно пустили корни друг в друга. Я люблю ее голос и хрупкие запястья, любуюсь манерой движенья и летом ресниц, ловлю тепло улыбок и снег мыслей... Я даже смирилась с ее дурацкими темными ментоловыми сигаретами. Моя хрупкая фарфоровая Ю стала мне ближе многих и многих, став не половинкой, конечно, - скорее отражением, - точно таким же отражением, как я для нее.
Я очень люблю тебя, мой печальный Ангел.
И я буду терпеливо ждать, пока ты срастишь свои изломанные крылья.
-
-
06.05.2003 в 16:09-
-
06.05.2003 в 16:15Полагаю, что самая верная основа женской дружбы все таки не соревнование, а то положение вещей, когда двум дамам нечего делить :-)
-
-
06.05.2003 в 19:57-
-
06.05.2003 в 20:04-
-
07.05.2003 в 09:14-
-
07.05.2003 в 09:15