Я иду на запах огня, свет воды и тепло земли
Один образ потянул за собой другой, я еще раз пробежала глазами книги Гибсона - все кусочки, где есть моя любимица. Этот - из "Моны Лизы Овердрайв" - просто чтобы не забыть, как ее описывал автор, пока она не трансформировалась слегка в моем восприятии:
На фоне высокого французского окна она увидела стройную темную фигуру. За окном - обнесенный стеной сад под снегом. Глаза женщины были скрыты за серебристыми стеклами, отражающими комнату и ее обитателей.
Салли, представилась женщина, Салли Ширс.
Под взглядом Кумико ее рука скользнула к стеклам, как будто она собиралась снять очки. У зеркальных линз, похоже, не было ни оправы, ни дужек.
Салли сегодня немного не в настроении, сказал Петал.
Как выяснилось, выражение «не в настроении» не совсем точно определяло то состояние, в котором пребывала Салли Ширс. Скорее его стоило бы назвать едва сдерживаемым бешенством, яростью, которая проявлялась в походке и гневном пистолетном стуке черных сапог по обледеневшей мостовой. Кумико приходилось отчаянно семенить, чтобы не отставать, когда женщина зашагала прочь от дома Суэйна по подъездной аллее. В рассеянном свете зимнего солнца холодно вспыхивали стекла очков. На Салли были узкие брюки из темно-коричневой замши и объемистая черная куртка с высоко поднятым воротником - дорогая одежда. А учитывая короткую стрижку, ее вполне можно было принять за мальчишку. Клокочущая в женщине энергия была почти осязаемой - этакий сгусток гнева, готовый ежесекундно взорваться, выпустив на свободу фурию.
Переходя перекресток на красный свет, женщина увернулась от двух машин, с рассеянным видом чуть ли не вытащила Кумико из-под колес черной хонды, при этом еще умудрившись пнуть машину в бампер, когда такси проезжало мимо.
Она втолкнула Кумико через украшенную причудливыми морозными узорами стеклянную дверь в шум и тепло паба. Самое настоящее логово, переполненное какими-то людьми в темной шерсти и ношеном оленьем велюре. Вскоре они сидели друг против друга за маленьким мраморным столиком, на котором разместились пепельница с рекламой Басе, кружка темного эля, стакан виски, который Салли опорожнила по дороге от стойки, и стакан с апельсиновым лимонадом.
Только тут до Кумико дошло, что серебристые линзы уходят в бледную кожу без малейшего намека на шов. Салли потянулась к пустому стакану, покачала его, не поднимая со стола, и критически оглядела, отставила и занялась кружкой с элем.
Ее ногти, очевидно акриловые, тоном и блеском напоминали перламутр.
(с)
На фоне высокого французского окна она увидела стройную темную фигуру. За окном - обнесенный стеной сад под снегом. Глаза женщины были скрыты за серебристыми стеклами, отражающими комнату и ее обитателей.
Салли, представилась женщина, Салли Ширс.
Под взглядом Кумико ее рука скользнула к стеклам, как будто она собиралась снять очки. У зеркальных линз, похоже, не было ни оправы, ни дужек.
Салли сегодня немного не в настроении, сказал Петал.
Как выяснилось, выражение «не в настроении» не совсем точно определяло то состояние, в котором пребывала Салли Ширс. Скорее его стоило бы назвать едва сдерживаемым бешенством, яростью, которая проявлялась в походке и гневном пистолетном стуке черных сапог по обледеневшей мостовой. Кумико приходилось отчаянно семенить, чтобы не отставать, когда женщина зашагала прочь от дома Суэйна по подъездной аллее. В рассеянном свете зимнего солнца холодно вспыхивали стекла очков. На Салли были узкие брюки из темно-коричневой замши и объемистая черная куртка с высоко поднятым воротником - дорогая одежда. А учитывая короткую стрижку, ее вполне можно было принять за мальчишку. Клокочущая в женщине энергия была почти осязаемой - этакий сгусток гнева, готовый ежесекундно взорваться, выпустив на свободу фурию.
Переходя перекресток на красный свет, женщина увернулась от двух машин, с рассеянным видом чуть ли не вытащила Кумико из-под колес черной хонды, при этом еще умудрившись пнуть машину в бампер, когда такси проезжало мимо.
Она втолкнула Кумико через украшенную причудливыми морозными узорами стеклянную дверь в шум и тепло паба. Самое настоящее логово, переполненное какими-то людьми в темной шерсти и ношеном оленьем велюре. Вскоре они сидели друг против друга за маленьким мраморным столиком, на котором разместились пепельница с рекламой Басе, кружка темного эля, стакан виски, который Салли опорожнила по дороге от стойки, и стакан с апельсиновым лимонадом.
Только тут до Кумико дошло, что серебристые линзы уходят в бледную кожу без малейшего намека на шов. Салли потянулась к пустому стакану, покачала его, не поднимая со стола, и критически оглядела, отставила и занялась кружкой с элем.
Ее ногти, очевидно акриловые, тоном и блеском напоминали перламутр.
(с)