Я иду на запах огня, свет воды и тепло земли
Вчерашний день сломался неохотно и как-то сразу, после долгого сопротивления, со странным всхлипывающим звуком, с которым как правило ломаются предметы, умевшие звучать - будь то гитарная дека, разлетающаяся в щепу флейта или просто не выдержавшая смертельного напряжения струна...
На гребне звука меня вынесло под затянутое ватным пухом небо, под снег, сединой покрывающий мои волосы, грудью на ласковые ладони холодного ветра, и внутри снегопада белые ирисы смотрелись очень органично, их хрупкая жизнь вовсе не казалась чуждой этой зиме... А потом - немножко своим желанием, немного - движением, немного - волей, - я меняла небо, выстуженные улицы и снег на заполненный теплом и запахом кофе коробок одного из зданий в самом центре.
Там курятся ароматические палочки, стены и ковры - красные, а на окнах стоят живые цветы - долгие гибкие листья амариллисов, резная округлая герань, что-то еще... через облачко табачного дыма разглядывала по-зимнему бледную зелень и думала, как же они выживают в вечном табачном дыму.
Покойно устроившись на хребте некоего гибрида кресла, кушетки и козетки (совершенно непонятная, но удобная конструкция, главное, что на ней можно полулежать по всем диагоналям), скользила взглядом по деталям - по приятным картинам-стилизациям на стенах, по серебристым узорам на стеклах электрических лампочек, по свечным огонькам на столах, по кованым спинкам стульев и абажурам ламп, по лицам и кистям рук. Жгучая дама итальянского типа с вертлявым спутником, неспешно курила, медленно, так медленно, поднося к губам сигарету, в то время как ее спутник с пулеметной скоростью выплевывал слова в телефонную трубку. Пара девочек, судачащих о невероятных, вечных романах и страстях, и о подругах, тоненькие, легкие и ясноглазые, одна то и дело откидывала с глаз непослушную челку... И мелкие глоточки айриш-кофе через тонкую соломинку...
Местечко оказалось на редкость приятным, рада, что оно нашлось...
На гребне звука меня вынесло под затянутое ватным пухом небо, под снег, сединой покрывающий мои волосы, грудью на ласковые ладони холодного ветра, и внутри снегопада белые ирисы смотрелись очень органично, их хрупкая жизнь вовсе не казалась чуждой этой зиме... А потом - немножко своим желанием, немного - движением, немного - волей, - я меняла небо, выстуженные улицы и снег на заполненный теплом и запахом кофе коробок одного из зданий в самом центре.
Там курятся ароматические палочки, стены и ковры - красные, а на окнах стоят живые цветы - долгие гибкие листья амариллисов, резная округлая герань, что-то еще... через облачко табачного дыма разглядывала по-зимнему бледную зелень и думала, как же они выживают в вечном табачном дыму.
Покойно устроившись на хребте некоего гибрида кресла, кушетки и козетки (совершенно непонятная, но удобная конструкция, главное, что на ней можно полулежать по всем диагоналям), скользила взглядом по деталям - по приятным картинам-стилизациям на стенах, по серебристым узорам на стеклах электрических лампочек, по свечным огонькам на столах, по кованым спинкам стульев и абажурам ламп, по лицам и кистям рук. Жгучая дама итальянского типа с вертлявым спутником, неспешно курила, медленно, так медленно, поднося к губам сигарету, в то время как ее спутник с пулеметной скоростью выплевывал слова в телефонную трубку. Пара девочек, судачащих о невероятных, вечных романах и страстях, и о подругах, тоненькие, легкие и ясноглазые, одна то и дело откидывала с глаз непослушную челку... И мелкие глоточки айриш-кофе через тонкую соломинку...
Местечко оказалось на редкость приятным, рада, что оно нашлось...
