Забавно, конечно...

Музыка так часто попадает в унисон с событиями.

Утро началось с того, что на меня рявкнул магнитофон, случайным образов выбрав с диска вот это:



Вертись вертись мое колесо

Тянись тянись шерстяная нить

Отдавай мой гость мне мое кольцо

А не хочешь если совсем возьми

Отдавай мой гость мне мое кольцо

А не хочешь если совсем возьми



Я себя сегодня не узнаю

То ли сон дурной то ли свет не бел

Отдавай мне душу мой гость мою

А не хочешь если бери себе

Отдавай мне душу мой гость мою

А не хочешь если бери себе



Звон стоит в ушах и трудней дышать

И прядется не шерсть только мягкий шелк

И зачем мне право моя душа

Если ей у тебя мой гость хорошо

И зачем мне право моя душа

Если ей у тебя мой гость хорошо.

---

Сил, конечно, пожелать просто...

А брать-то их где?

---

Судьба, похоже, решила утереть мне слезы и сопли - вероятно завтра я избавлюсь-таки от ненавистной Nokia и с алчным видом опять завладею Самсунгом...

Это, конечно, не утешение, но хоть что-то в моей жизни идет в правильном направлении...

---

В дневнике у Бене - маленький кусочек про желания, которые сбываются.

Когда-то один человек рассказал мне про то, что где-то в этом мире (а может быть и не только в этом) существует определенное нечто.

Это Нечто (пусть лучше с большой буквы) чутко слушает и ловит человеческие желания и, с момента самого первого движения человеческой души, и начинает лепить из ничего объект этого самого желания. И, если человек не отступает от своих намерений, то Нечто успевает создать объект его желаний, а если размениваться на другие, мелкие "желанюшки" или переключаться на что-то иное - то Нечто из уже образовавшейся полусформированной массы начинает делать другой объект, в результате не получается ни того ни другого.

Наверное, мне сейчас есть чего желать... с маниакальным упорством...

---

Как цепляться за жизнь, если она скользит и тает под пальцами, как лед?

Где мне искать смысл, если сегодня пропал последний? Я никогда не видела смысла в деньгах, работе, родителях. Я никогда не могла найти его в материальном, в том, что можно увидеть и пощупать руками...

Мысли норовят плавиться и текут, как горячий воск, оставляя застывающие следы.

В безысходность так просто сделать шаг, только один - за которым она вполне может завершиться, особенно если учесть, что бог дал крылья только душам, не телам.

Я больше не хочу... тут... у меня закончились силы и больше не на что уповать...

Наверное, у меня осталось еще несколько капель надежды. Если это, конечно, надежда, если это можно назвать таковой... И если и ее у меня не отнимут.

---

По Дороге Сна - мимо мира людей; что нам до Адама и Евы,

Что нам до того, как живет земля?

Только никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королеву,

А я не найду себе короля.



И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда,

Прошу тебя - налей еще вина;

Смотри - на дне мерцает прощальная звезда;

Я осушу бокал до дна...

И с легким сердцем - по Дороге Сна...



(с)

---

На ладонях - движение образов, что летели со мной на крыле времени в эти выходные...

Была пятница, отсвечивающая сине-желтыми цветами неба, и тихая песня табачного дымка, кружащегося в воздухе и летящего к потолочным балкам, и вязь разговора, свивающая свои змеиные кольца в пространстве на перекрестье четырех взглядов, был Бранд, ведущий долгую, но, к несчастью, неравную борьбу с омлетом с грибами - омлет победил и вышел из стычки почти неповрежденным; прогулка под начинающимся дождем в тепло и традиционность Черчилль-паба, привкус эля на губах, тонкостенный треугольный бокал с золотисто-прозрачным сухим мартини и живое буйное золото сидра...

Была суббота, пробитая навылет решением домашних проблем, суббота, в которую я зализывала душевные ранки и разглядывала со всех сторон свое одиночество, сидя по турецки на траве на берегу пруда, любуясь красно-оранжевыми бликами от заходящего солнца на воде, лаская губы вкусом брэнди...

И воскресенье - день тихих улыбок... Маленький-маленький ирландский паб, ненастоящий огонь, трепещущий в камине, плакат с богами ирландских рек, Гиннес, запечатанный трилистником, сидр и Килкенни, английская речь за соседним столиком. И движение пальцев – тонких и гибких, смуглых, с парой серебряных браслетов на запястье… И синхронные щелчки пары серебристых зажигалок…



Простите, я обещала это описать, но я больше не хочу… смыслы закончились.

---

Сегодня дождь перестал напевать колыбельные песни и тучи перестали водить плавные хороводы по небу, и разбуженный Солнечный Дракон в ярости открыл свой единственный глаз, и взгляд его теперь палит город...

Сегодняшний утренний коктейль состоял решетки ресниц, через которую я выглянула в начало этого дня, из пятен солнечного света и тени, с которыми я играла в "горячо - холодно", из тонкого аромата кофе с пряностями, легкого и гибкого голоса Хелависы, скользящего дорогой сна, из еще тихого шума улиц и звучания голосов, из легкой пенки одиночества и ощущения, что та тонкая серебряная нитка между душами натянута до предела - и звенит так болезненно, как звенит болью гитара со слишком туго натянутыми струнами... Хрупкое утро из золота солнца и серебра фантазии, из хранимых в памяти лезвия дождя и лабиринта леса, из сверкания озерной глади и моего вчерашнего ночного скольжения по берегу озера под ясным черным небом...

---

Вечер уже рождается из суеты и хлопот пятничного дня, дует мне в лицо теплым ветром и манит узорными татуировками на телах туч, зовет побродить в асфальтированных лабиринтах, зрачки его глаз отсвечивают янтарным оттенком виски...

Вечер шепчет о странном барчике со стенами, расписанными лубочными картами с русскими городами, о темных потолочных балках, о мягком свете и приглушенных разговорах, переливчатом смехе и звоне бокалов...

Вечер рассказывает о тех путях, которыми я могу пройти сегодня, когда сам Вечер уже постареет и отступит перед звездным взглядом Ведьмы-Ночи, о путях, что змеятся по лесу и холмам, преодолевают ручьи, кольцом огибают озеро в форме капли - я непременно доберусь туда, когда сумерки станут густы, как гречишный мед.

Вечер гладит мои крылья, и смотрит в мои глаза и из моих глаз, выдыхая мне прямо в душу силу сумерек и желание жить...

Совсем скоро я улечу отсюда вместе с ветром, который вскинет меня в ладонях...

До понедельника.



А кому-то - до вечера или до выходных :-)

---

Принесли с Озона диск "Мельницы"... Тихонечко слушаю и, надо сказать, мне нравится. Немного мифологично для меня, но вокал достоин особой похвалы и очень красиво...

Музыка, которая будит фантазию и от которой хочется рисовать - такого не было давно

---

Все еще нервничаю.

Тонкая неуспокаивающаяся дрожь скользит, как тонкая змейка, под кожей, и что-то такое таится в губах, веках, пальцах…

Сашку отпели, и похоронили на Люберецком кладбище. Пора ставить точку – прекратить психовать, подозрительно коситься на машины и снова начинать улыбаться небу, оставить в памяти только голос и взгляд, и запретить себе на автомате замечать «памятные места».

---

Музе Желтоглазой...

Я не устаю поражаться… Где ты находишь эти слова – такие верные и единственно правильные, не имеющие привкуса штампованного сочувствия и лжи? Откуда у тебя эти слова и фразы, которые падают в душу, как семена, прорастая желанием жить? Те слова, которых я не смогла подобрать для самой себя?

---

Сумрачное утро - шелковые полотнища туч застилают небосклон от горизонта до горизонта, когда я смотрю на небо радио, с его всегдашней чуткостью к ситуациям, начинает напевать самойловским голосом - ...знамена серые любви теперь над нами вместо неба... - и я наконец понимаю, как же они выглядели, эти серые знамена любви; листва кажется темной и мрачноватой, а за решеткой ребер и на кончиках пальцев еще жива вчерашняя нервная дрожь.

Сумрачное утро... Серый приглушенный свет, бормочущее радио, чай в желтой кружке, выглядящей на фоне сегодняшнего дня непристойно яркой, запах туши и румян, барбарисный привкус блеска для губ - я рисую улыбающуюся маску, которую можно показывать коллегам.

Сумрачное утро - отзвук грядущего дождя, запах сырости, нежность прохлады, льнущей к щекам, плавность собственных движений и тихий стук каблуков по застывшему ручейку асфальтовой лавы, в наушниках пульсирут болью "Дорога в рай".

Сумрачным утром - запах карамели у трех вокзалов, яркие цветочные головки, шорох автомобильных шин, ветер, принесший в зубах откуда-то издалека теплое дыхание - почти живое, почти летнее.

Утро...

Но сегодня мне слишком хочется вечера

---

По Брандовой ссылке пошла искать свой спикард.

Получилось хорошо - как раз по мне

Grayswandir the abominable

aaah! a secretive choice

a moody power that says little, but when it wants to, you cannot ignore its awful power

Одним словом - осталась довольна

---

Забавляюсь... :-))

Впальто "сидел" на берегу речки и "бросал" в воду камешки.

-"Вот ведь какая странность получается" -"думал" Впальто - "Причина галюцинации устранена,объект галюцинаций перестал галюцинировать, а сама галюцинация есть...". Под галюцинацией он понимал себя.

(с)

---

Любопытно, что Апдайка крайне интересует тема адюльтера между давно знакомыми, "дружащими семьями" людьми; между семейными парами, которые уже привели к равновесию и форме свой быт, решили финансовые проблемы, обзавелись детьми, - и их взгляды теперь обращаются вовне, они снова чувствуют привкус свободы. Итак, еще один роман Апдайка, который мне уже несколько лет пыталась подсунуть матушка, и наконец Шелл нашла свободное время на его прочтение - "Давай поженимся"

Как я понимаю, этот роман - предтеча The Couples, только в "Парочках" присутствует хэппи-энд, пусть даже с большой натяжкой можно назвать хэппи-эндом удачу одной пары из четырех или пяти (если не шести), а "Давай поженимся" так и погрязает в болотце нерешительности и инертности, ситуация рождается, получает некое развитие, треплет нервы четверым взрослым людям, эхом проходится по детям, чтобы в конечном итоге остаться "пирожком ни с чем", воспоминаниями, выделенными курсивом, мечтой о словах "Давай поженимся", которые когда-нибудь может быть будут сказаны.

Любопытно. Г-ну Апдайку явно легче далась проработка четырех образов, нежели дюжины; любопытным моментом является взгляд на "гордиев узел" с каждой из четырех сторон, мелодия языка явно ближе к "Ведьмам" и "Кентавру", нежели все к тем же утомительным "Парочкам"

Местами даже красиво, но никак не могу понять, что же тут не так...

---

У меня четкое ощущение, что мы прошли верхнюю, пиковую точку падающих на наши головы в последнее время неприятностей, если вообще не прошли их насквозь.

Ощущение нового и хорошего.

---

Утро добрым не бывает? Черта с два - бывает. И сегодня меня никто не переубедит. Даже температура устрашилась того, что я второй день подряд буду морить ее Колдрексом, и отступила, оставив на память призрак головной боли и тонкую шаль озноба.

Вынырнув из своего сна, перевернуться поближе к теплу и запаху чужих снов, и понять, что будильник еще не звонил, но вот-вот должен, и у него уже нет шансов испортить мне настроение своим грубым вторжением; потянуться, по кошачьи выгибаясь и, пробежав по холодному полу, сотворить из огня, воды и черного крошева горячего ароматного чаю - ну не волшебство ли?

На улице клочки холода стремятся к живому теплу так же, как мотыльки в потемках стремятся к свету, но сегодня их уже меньше, чем вчера. Вынырнув из недр города на поверхность, остолбенела. Бирюза... Небо оттенка молодой бирюзы, забрызганное клочьями небесной пены, пронизанное струнами солнечных лучей, выхватывающих из общей массы городских зданий то один элемент, то другой - то пеструю крышу, до кусочек декора, витраж, то тонированное, темное, похожее на обсидиан стекло... Небо - как настроение. В небе солнце и нежность.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Имя ложится в ладони, такое же теплое, как образ, такое же ласковое, как взгляд, такое же родное. Имя ластится к губам и живет в дыхании, которым согреваешь пальцы, трепещет на острие карандашного грифеля и тонкого пера тяжелой золотистой ручки.

В имени - сумерки теплого летнего вечера, густо сиреневые, теплые, пахнущие свежестью.

В имени - Рождество и запах мандаринов, и альков в чужом доме, гитарный звук, рождающийся под хрупкими пальцами.

Прикосновение руки и шепот "твои ладони покрывают мои"

Пляска двух коршунов в потоках ветра высоко в июльском небе.

Дрожь души и ощущение нереальности происходящего, полет и падение, бег и покой.

Неслышное дыхание во сне и первый утренний взлет ресниц.

Буйство весеннего пробуждения, первые солнечные лучи и зелень, и тихий шорох осени, крадущейся по городу...

В этом имени можно найти все, что мне захочется, и в трепещущем звуке я увижу отражения реальностей и событий, ощущений и эмоций, чувств и предчувствий...