Опять нескончаемый дождь. Льет так, будто кусок неба опрокинулся, чтобы потопить в стихии лежащий внизу аквариум жизни. На площади галдят дети. В плащах и ботах, они похожи на ярких пластмассовых утят; их крики отражаются от низких облаков звонким эхом. Я работаю на кухне, вполглаза наблюдая за снующей на улице ребятней. Утром я разобрала витрину — убрала из-за стекла колдунью, пряничный домик и всех шоколадных зверушек, сидевших вокруг него с выражением ожидания на гладких глянцевых мордочках, а потом Анук и ее друзья жевали сладкие украшения в перерывах между походами в затопленный дождем Марод. Жанно Дру...Жанно Дру — в каждой руке по коврижке, глаза сияют — жадно наблюдает за моей возней на кухне. У него за спиной стоит Анук, за ней — остальные. Стена детских глаз и шепота. — А дальше что? — спрашивает он по-взрослому, всем своим обликом демонстрируя невозмутимость, хотя подбородок у самого измазан в шоколаде. — Что вы теперь будете делать? Что поставите в витрину? — Это секрет, — ответила я, пожимая плечами, и продолжала, помешивая, вливать crime de cacao в эмалированный таз с расплавленной шоколадной глазурью. — Нет, правда, — не унимался он. — Вы же должны что-то приготовить на Пасху. Ну, знаете. Яйца и прочее. Шоколадных курочек, кроликов, все такое. Как в магазинах Ажена. Я помню их из детства — парижские chocolateries с корзинами завернутых в фольгу яиц, полками, уставленными кроликами, курочками, бубенчиками, марципановыми фруктами, засахаренными каштанами, черным пасленом и филигранными гнездами с печеньем и карамелью, а также сотнями разновидностей восточных миниатюр из сахарных волокон, которые скорее были бы к месту в арабских гаремах, чем на торжествах по случаю страстей Господних. — Да, мама рассказывала мне про пасхальные сладости. У нас никогда не хватало денег на то, чтобы купить что-нибудь из тех изящных лакомств, но у меня всегда был свой comet—surprise — бумажный пакет с моими собственными пасхальными подарками: монетками, бумажными цветами, раскрашенными яркой эмалью вареными яйцами, коробочкой из папье-маше, разрисованной цветными цыплятами, зайчиками и смеющимися детьми среди лютиков, одной и той же коробочкой каждый год, в которой я старательно копила на следующий праздник крошечные шоколадки в целлофане, чтобы потом подолгу с наслаждением смаковать их одну за одной темными незнакомыми ночами, застававшими нас на пути между большими городами, смаковать, глядя на мерцающие блики неоновых вывесок, просачивающиеся сквозь щели жалюзи, и слушая в темной тиши медленное и, как мне казалось, вечное дыхание матери. — А еще она говорила, что в канун Великой пятницы колокола тайком ночью покидают свои колокольни и церковные башни и на волшебных крыльях летят в Рим. Мальчик кивнул, скривив губы в присущей подросткам циничной усмешке, свидетельствующей о том, что он сомневается в правдивости моих слов. — Их встречает папа римский в бело-золотых одеждах, в митре, с золоченым жезлом. И они выстраиваются перед ним в ряд — большие колокола и маленькие, clochettes, и bourdons, колокольчики и куранты, carrillons и chimes, do—si—do—mi—sols — и терпеливо ждут, когда он дарует им свое благословение. Моя мать знала множество нелепых детских сказок, от которых у нее самой глаза загорались восторгом. Ей доставляли удовольствие любые выдумки и предания — про Иисуса, про Остару, про Али-Бабу, и в ее сознании грубая ткань народных поверий всякий раз превращалась в сверкающую парчу занимательных историй, которые сама она принимала за непреложную истину. Исцеление с помощью магического кристалла, путешествия в астрал, похищения людей инопланетянами, самовозгорания — моя мать во все это верила или притворялась, что верит. — И папа до глубокой ночи благословляет их одного за другим, а тысячи опустевших колоколен Франции в ожидании их возвращения молчат до самого пасхального утра. И я, ее дочь, с вытаращенными глазенками, внимала ее пленительным апокрифам о Митре, о Бальдре Прекрасном и Осирисе, о Кецалькоатле, о летающем шоколаде и коврах-самолетах, о трехликой богине и полной чудес хрустальной пещере Аладдина, и о пещере, в которой на третий день воскрес Иисус Христос. Аминь, абракадабра, аминь. — И слова благословения превращаются в шоколадки самых разных форм и видов, и колокола переворачиваются, чтобы принять их в себя и отнести домой, а потом всю ночь летят и, когда достигают своих башен и колоколен — в пасхальное воскресенье, — вновь переворачиваются и начинают звонить, делясь своей радостью… Колокола Парижа, Рима, Кельна, Праги. Утренний перезвон и траурный набат. Боем колоколов сопровождались любые перемены на протяжении всего периода наших скитаний. Пронзительный трезвон пасхальных колоколов до сих пор болью отзывается у меня в ушах. — И шоколадки летят над полями и городами, а потом вываливаются из звонящих колоколов. Некоторые разбиваются при падении на землю. Но дети высоко на деревьях строят гнезда и ловят в них падающие яйца, пралине, шоколадных курочек и кроликов, зефир и миндаль… Жанно поворачивается ко мне. Он возбужден, широко улыбается. — Клево ! — Вот почему на Пасху вы едите шоколад. — Сделайте это! Пожалуйста, сделайте! — неожиданно с силой и благоговением в голосе произносит он. — Что сделать? — спрашиваю я, ловко обваливая трюфели в какао-порошке. — Ну это! Пасхальную сказку. Это же будет так здорово… колокола, папа римский и все такое… Вы могли бы устроить праздник шоколада… на целую неделю… И у нас тоже были бы гнезда… и мы ловили бы пасхальные яйца… и… — Он взволнованно умолкает и настойчиво тянет меня за рукав. — Мадам Роше… пожалуйста… Анук за его спиной пристально смотрит на меня. За ней десять чумазых мордочек шевелят губами в беззвучной мольбе. — Grand Festival du Chocolat. — Я раздумываю. Через месяц зацветет сирень. Я всегда делаю для Анук гнездышко с яйцом, на котором серебряной глазурью пишу ее имя. Этот праздник мог бы стать нашим личным триумфом, наглядным свидетельством того, что городок принял нас. Идея для меня не нова, но в устах этого мальчика она звучит почти как свершившийся факт.
Фильм "Шоколад", несмотря на актеров, антураж, ветер и режиссерскую-операторскую работу, в сравнении с книгой Джоанн Хэррис выглядит картинкой, скверно нарисованной на картоне.
Или даже: фильм и книга - это две разные вещи, похожие в общих чертах так, как могут быть схожи между собой двоюродные братья. Они, как выяснилось, даже говорят совсем о разных вещах, а ветер, красный плащ, chocolaterie и имена оказываются грубо набросанными стежками контрастной нитки, которые их соединяют.
Книга - о легкости, о том, как идти по жизни, едва касаясь ступнями земли.
А фильм - о борьбе. А еще о цене, которую платят люди за что ни попадя.
Йоласвейнар - дети троллихи Грилы (Grýla) и тролля Леппалуда (Leppalúd, букв. «ужасный»). Чудесная дружная семейка, даже домашнее животное есть в их отдаленной северной пещере - Йольский кот.
И все они - персонажи исландского фольклора.
Stekkjarstaur, «Хромоножка». У него не гнутся колени, поэтому ему приходится всюду ходить с посохом. На Модранехт он выходит к человеческим жилищам, пробирается в хлев и пьет молоко из-под овец.
Giljagaur, «Тот, кто живет в овраге». Весельчак и красавчик - самый красивый из братьев. Во первый день Йольтайда он забирается в хлев, подкрадывается к ведру с парным молоком, макает в него палец и поедает сливки.
Stúfur, «Коротышка». Самый маленький и робкий, боится даже собственных братьев и едва осмеливается озорничать. На второй день Йольтайда он просто тихонько ждет, притаившись в углу кухни, пока хозяйка жарит мясо. Если она отвернется, Коротышка стащит сковороду.
Thvörusleikir, «Тот, кто облизывает ложки». Он высокий и тощий, как веретено. Приходит на третий день Йоля и ворует длинные деревянные ложки, которыми мешают в котле.
Pottasleikir, «Тот, кто вылизывает котлы». Является в четвертый день Йольтайда, ворует немытые котлы и вылизывает из них остатки еды.
Askasleikir, «Тот, кто вылизывает миски». На пятый день Йольтайда он прячется под кроватью, и если кто-нибудь поставит свою миску на пол, он утащит ее и вылижет дочиста.
Hurdaskellir, «Тот, кто хлопает дверью». Очень шумный товарищ. Является на шестой день Йольтайда, когда становится темно, хлопает дверьми в доме и не дает спокойно выспаться.
Skyrgámur, «Пожиратель скира» (скир — сладкий створоженного йогурта). На седьмой день Йольтайда пробирается в кладовую и может слопать все запасы скира.
Bjúgnakrækir, «Похититель сосисок». Приходит на восьмой йольский день и, понятное дело, тащит и пожирает сосиски.
Gluggagægir, «Тот, кто подглядывает в окно». Приходит на девятый день Йольтайда. Он не такой жадный, как его братья, — просто очень любопытный Но если ему приглянется какая-нибудь игрушка, может и стянуть.
Gáttathefur, «Тот, кто вынюхивает под дверью». Йоласвейн с огромным носом. Он является десятый день Йоля на запах пирогов Двенадцатой ночи.
Ketkrókur, «Мясной крюк». Приходит на 11-й день, забирается на крышу и выуживает через трубу куски мяса (мясо в Исландии коптили, подвешивая под потолком, рядом с дымоходом).
Kertasníkir, «Тот, кто выпрашивает свечи». Приходит на 12-й день, ходит по домам и всюду просит подарить ему свечку.
Соответственно, на двенадцатый день и двенадцатую ночь все братцы собираются вместе. А потом уходят восвояси - по одному, в обратном порядке.
примечание ко всему вышесказанному: по некоторым источникам, они начинают приходить начиная с Модранехт, по другим - на Модранехт они собираются все вместе и в дни Йольтайда по одному покидают мир людей.
Когда-то давно, то ли в конце 80-х, то ли в начале 90-х, был роскошный, по отечественным меркам, клип под названием "Сила полной луны". С тех лохматых времен я запомнила только припев, начисто забыв и исполнителя, и прочие слова.
Где-то год-полтора назад я качественно прошерстила инет в поисках хоть какой-то информации об этом запавшем мне в душу произведении - и выяснила, что пел это Игорь Азаров, а сам текст - это стихи Михаила Кузмина. Вот эти:
Полной луны сила... Крашены двери голубой краской, Смазаны двери хорошо маслом. Ночью дверей не слышно, Ночью дверей не видно... Полной луны сила!
Золото в потолке зодиаком, Поминальные по полу фиалки, Двустороннее зеркало круглеет... Ты и я, ты и я - вместе - Полной луны сила!
Моя сила на тебе играет, Твоя сила во мне ликует; Высота медвяно каплет долу, Прорастают розовые стебли... Полной луны сила! (c) М.К., 1923 год
Так вот это я все к чему... Сегодня я и саму песню скачала. Вот сижу, наслаждаюсь ) В памяти совсем не отложилось, что голос у певца довольно высокий (по моде тех времен), а начинается все (как опять же было положено в то время) с дешевого синтезатора. Только она мне все равно нравится )
Анекдот: Геолог идет по тайге, видит - местный охотник сидит на дереве и пилит под собой сук. Геолог ему: "Дурень, ты ж грохнешься сейчас", и дальше пошел. Отходит на несколько метров и слышит - шлеп! "Ай, злой белый шаман!"
Апельсины - 3 шт. Несоленая брынза - 250 гр. Нежирная ветчина - 250 гр. Луковица Соль, перец Несколько листьев зеленого салата
Натереть цедру с одного апельсина на мелкой терке. Апельсины беспощадно почистить, не оставив белых волокон. Разделить на голые дольки. Луковицу натереть на мелкой терке, смешать с раздавленной брынзой, мелко нарубленной ветчиной, цедрой. Посолить и поперчить. Хорошо бы добавить щепотку молотого имбиря. На плоском блюде по краям разложить дольки апельсина, чередуя их с зелеными листьями салата, а на середину выложить горкой все остальное. Кушать, поделившись с друзьями.
Капусту тонко нашинковать и слегка перетереть с солью. Нарезать кубиками отварной картофель, мелко – лук, а чеснок вообще раздавить. Все смешать с грибами, клюквой и залить растительным маслом и лимонным соком. Посолить, поперчить и добавить чуть сахарка. Кушать.
Мундир с картошек снять, порезать их кружочками, разложить на блюде. Сверху густо присыпать лукавыми кольцами. Посолить-поперчить. Заправить растительным маслом и уксусом. Кушать с чувством глубокой благодарности к тому, кто приготовил хотя бы это.
Сладкий перец - 250 гр. Помидоры - 250 гр. Луковица Мелко рубленая зелень петрушки - 1 ст.л. Растительное масло Немного уксуса
Сладкий перец прирезать и расчленить на кубики, помидоры, истекающие соком, – на дольки, луковку – на полуколечки, недрогнувшей рукой заправить маслом и уксусом, после чего кормить себя и друзей под зажигательные ритмы латиноамериканских стран.
Яйца - 4-5 шт. Сыр - 100 гр. Консервированный лосось - 1 банка Крупная луковица Зелень Майонез
Яйца сварить, мелко порубить (белок и желток отдельно). Лосося сладострастно размять вилкой, лучок порезать полукольцами. Уложить на тарелку слой рубленого белка, слой тертого сыра, чуть промазать майонезом. Дальше слой лосося, слой лука, слой майонеза. Раскрошить три желтка, намазать майонезом и сверху раскрошить еще желток. Живописно закидать сверху зеленью. Кушать в дни семейных торжеств.
Лосося освободить из консервно-баночного заточения, разъять, снять с костей и сладострастно помять вилкой. Рис сварить и живописно рассыпать по лососю. Луковичку меленько нарубить, залить на пару минут кипятком. Все перемешать, не жалеть перца. Кушать, приобщаясь к жизни Дальнего Востока.
Очищенную тыкву и яблоки натереть на крупной терке, посолить, посыпать сахаром, заправить сметаной, бросить нарубленной петрушки и ягодки и клюквы. Кушать, помня о весеннем авитаминозе.
Длинный огурец без пупырышков - 1 шт. Соль Яйца (крутые, як те горы) - 2 шт. Чеснок - 2-3 зубчика Укроп и петрушка - по 1/2 пучка Простокваша или сметана Растительное масло - 1 ст.л. Винный уксус - 1-2 ст.л. Перец
Огурец искромсать на кубики, посолить и дать постоять минут 10-15. Нарубить яйца, как ни жестоко это звучит, раздавить чеснок, размолоть зелень. Простоквашу смешать с маслом и яйцами, добавить уксус. На смесь яиц, чеснока и зелени выложить огурцы, облить заправкой и кушать, не размешивая, прямо из миски.
Сыр «Гауда» - 200 гр. Шампиньоны - 100 гр. Красный и желтый перец - По одному стручку Зеленые яблоки - 2 шт. 2 мандарина или 1 апельсин Мед - 3 ч.л. Несладкий йогурт Горчица 2 ч.л. Апельсиновая цедра на кончике ножа
С яблок садистски снять кожу, вынуть внутренности и порубить их вместе с сыром кубиками. Шампиньоны потушить и нарезать напополам, а перец -– колечками. Все это дело перемешать с дольками мандаринов. Тем временем смешать мед, йогурт, горчицу и цедру и залить салат. Кушать, почивая на лаврах.
Неочищенную свеклу вымыть, испечь, снять шкурку и натереть на крупной терке. Орехи, чеснок, перец, петрушку и соль хорошенько истолочь (порезать, порубить, измельчить), смешать с фруктовым уксусом и растительным маслом. Кушать. Это очень полезно.
С картошки снять мундиры, из перца вынуть внутренности. Все овощи нарезать мелкими кубиками. Засыпать рубленой зеленью, небрежно бросить горсть изюма, посолить, поперчить и перемешать. Сметану смешать с растительным маслом. Кушать, выждав минут 10 для приличия.
Огурчики разрезать вдоль, а затем – на дольки поперек. Посолить и оставить минут на 10. Когда они подвянут и потеряют товарный вид, слегка ополоснуть в воде, завернуть во что-нибудь чистое и отжать. Огурцы сбросить в сильно разогретое на сковородке растительное масло и заправить соевым соусом, толченым луком-чесноком и кунжутом. Снять со сковородки и, остудив, посыпать красным тонко нарезанным перцем. Кушать.
В некоторых сказках (довольно архаичных) Баба-Яга оказывается не единственной и неповторимой; вместо нее мы обнаруживаем трех Яг-сестер, которые последовательно указывают герою путь по миру Нави (младшая и средняя не знают пути к цели героя, но знают путь к другим сестрам, старшая знает все пути и помогает советом). Их поведение и диалоги совершенно одинаковы, что наводит меня на мысль о трех лицах одной сущности.
Всегда встречается указание на соотношение их возрастов: сначала герой приезжает к младшей, потом к средней, под конец пути к старшей.
Т.е мы имеем характерные фактически для любой богини "три возраста".
Любопытно, насколько велика была изначально разница в возрасте между ее ликами.
На ЖЖ я читаю целую кучу разной фиготени - к слову, в куда больших количествах, чем здесь.
Но речь, собственно, не об этом, а об одном ЖЖ-товарище, в дневник которого я хожу, испытывая те самые непередаваемые (в силу скудости словарного запаса) чувства, когда где-то внутри что-то щемит, что-то радостно трепыхается, что-то трепещет нервно, а что-то замирает и делает вид, что оно - пустота. В то же время организм вцелом вкушает коктейль из восторга, комка в горле и той грусти, которая случается только тогда, когда что-то теряешь.
Товарища зовут cosma, и я до сих пор не могу решить, как охарактеризовать его фотографии - то ли они охуенные, то ли невъебенные. Ну вот например:
читать дальшеЯнварь: Устроила птицам пир: в балконную кормушку насыпала хлеба и разваренной крупы. От дыхания синиц и воробьев - малюсенькие клубы белого пара. ----- Февраль: "Тридцать лет, - сказала Шелл, - отличное время, чтобы вернуться к увлечениям пятнадцатилетней давности". И накачала себе Iron Maiden, Helloween, King Diamond и Iced Earth ----- Март: "Неразумное желание" Прилетит пурга, принесет снега, И нечаянно вдруг захочется В зной полуденный на траве уснуть, В мелких кустиках, в белой рощице.
Землянику рвать, да бруснику брать, Прыгать по полю, бегать по лесу… Станут пальчики луговой травы Развивать, шаля, тебе волосы…
В волосах твоих луч заблудится, Что ж не вовремя лето чудится! (с)предположительно - Райнис. ----- Апрель: Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить (даааа, я ужасно суеверная ведьма :-Ъ ) По-моему Земля наконец проработалась и интегрировалась, и переходить мы будем к водным процедурам видимо обратно к огню, чему я несказанно рада, ибо устала до чертиков от этой самой земной стабильности, неповоротливости, неспешности и стремления не совершать лишних движений. Пока очень много земных "хвостиков и остатков", но это уже именно "хвостики и остатки", а не что-то большее. Перелом, подозреваю, придется на Бельтейн.
В мои сны вернулась Богиня - та, которую я выбрала в самом начале. ----- Май: Еще одной ведьмой в моем окружении меньше. Еще один фрагмент пустоты там, где был "свой" человек. Ужасно больно. ----- Июнь: Грозы и ветра. Хорошее начало лета )
*** Принятие Старухи наконец-то можно считать свершившимся - думаю, если бы оно не произошло, ко мне в сны не стала бы приходить совершенно прекрасная Старая Женщина в костяном ожерелье, с длинными волосами, седыми, но желтоватыми от дыма, с узловатыми пальцами и морщинистой кожей - и в то же время невероятно прекрасная и невероятно древняя. И не только приходить, но и учить меня.
Насколько я себя помню, еще год или два назад меня трясло бы от отвращения, что приходится терпеть ее присутствие и прикосновения. ----- Июль: Вернулись. Под большууущим впечатлением, особенно от плато сейдов на Кузовах. Ну и от лабиринтов Заяцкого, конечно.
Вообще, на Соловце хорошо настолько, что можно извинить даже кемскую гостиницу и, скрепя сердце, теплоход по имени Василий Косяков (о эти говорящие названья!), на котором мы плыли на остров.
Там невероятно спокойно и умиротворенно, с моря дует холодный ветер, а чайки ловят его крыльями. Там летают вороны и гнездятся дикие гуси. Там низкие деревца и мелкая северная растительность сплошным ковром, и море черники и водяники.
И как обычно, Москва после таких мест, где можно побыть наедине с собой, кажется... ненужной что ли? или неуместной.
*** Ах да: если у меня отныне возникнет острое желание послать кого-нибудь матерно, я сдержу первый порыв, и посылать буду исключительно в Кемь. Со знанием дела. ----- Август: Вот читаю я сказки, читаю, и думаю: если главный герой (читай - царевич) женится на царице, чьи земли лежат за Калиновым мостом, что по-над речкой Смородиной, а после свадьбы еще и сестер своих любезных, попутно освобожденных, туда вызывает, то это что означает, что все умерли, да?
*** Я таки добыла Fairytale Tarot.
Подозреваю, что ближайшие дни будут посвящены поискам соответствующих сказок и простройке соответствий. Довольна до ужаса. ----- Сентябрь: Ночь и любимая музыка - шорох листьев на ветру и боевые вопли дерущихся котов. Осень.
*** *Хлопая себя по лбу* Дошло до меня, о великий султан! Не прошло и суток!
Дошло, отчего мне сегодня так странненько - лунное затмение нынче. Теоретически, его можно поглядеть с десяти вечера до без двадцати полночь... если, конечно, подсуетиться и разогнать облачка на линии "Я - Луна".
Хорошо у меня личный год начинается ) ----- Октябрь: Спустились с гор.
*** Карпаты окончились, но не грибы. Мама коварно подбросила мне пару килограммов мороженых опят, а теперь я их солю, с тоской поглядывая на потемки за окном. Будут ночные соленые опята. Слегка приправленные меланхолией и желанием выспаться.
*** Месяц перед Самайном - всегда чуточку нервный и мандражный, надо успеть то, на что потом вряд ли будет настроение. Ощущения - как у гончей, идущей по следу, такое же внутреннее напряжение, мандраж и азарт.
*** Кто мне там давеча говорил, что луна в субботу была "надгрызенная"? Таки все враки, полнолуние было именно седьмого, и не пытайтесь сбить с толку ведьму меньше чем за одну луну до дней мертвых. ----- Ноябрь: Возле дома опять видела пару воронов - черных, лаково-блестящих, тяжелых и с хищными клювами.
Мне очень нравится тот мой сон, где я долго бродила по ледяной пустыне, страшно замерзла, и наконец вышла к гнезду, сложенному из камней и веток, где спали, спрятав головы под крылья, два железноклювых ворона. Не очень-то задумываясь, что я делаю, я подошла к ним и запустила пальцы в перья того, который был ближе - просто чтобы погреть руки, не озадачиваясь тем, что клювы-то ого-го какие. Ворон, к которому я прикоснулась, поднял голову, открыл один глаз (льдисто-голубой, прозрачный), скептически на меня посмотрел - в том смысле, что вольно ж тебе, взбесяся, бегать по таким местам без шубы, - и снова заснул. А я долго не могла и не хотела уходить от их живого тепла...
Я вот только одного не понимаю: когда приезжаешь на Карпаты или на Соловки - воронов в первую очередь слышишь: это специфичное "кру-кру" ни с чем не спутаешь. А в Москве воронов я иногда вижу, но не слышала ни разу. Сюда прилетают молчаливые вороны? ----- Декабрь: ОЙ! Только сегодня зашла в "Глиняные таблички", и обнаружила целый ворох поздравительных у-мылов ) Спасибо вам всем огромное, поздравления ужасно теплые и чудесные )
*** Йоль в этом году 22-го декабря. Обратный отсчет: До Йоля остался 21 день )
Словом, если хорошенько подумать, год был очень РАЗНЫМ, и не могу сказать, чего в нем было больше - хорошего или плохого.
Теперь я знаю: когда я в очередной раз потеряю рецепт чая-масала на молоке, мне будет уже необязательно рыть "Глиняные таблички", судорожно высчитывая, когда я начала встречаться с Количем, потом прибавлять примерно два месяца и искать в радиусе пары недель в обе стороны.
Оказывается, этот крайне нужный и вечно теряющийся рецепт лежит у Визиря в цитатнике.
Ну и тут продублирую, а то вечно я его теряю. нужно потереть кусочек имбиря размером с лесной орех, четыре стручочка кардамона, шесть гвоздик (раздавить), и десять горошин перца. Все это бросается в литр кипящего молока, варится пять минут, потом туда же бросается столовая ложка чая, и варится еще три минуты. Тут же разливается через ситечко по чашкам, в каждую чашку кладется чайная ложка меда. Пьется только горячим!
Дома чисто и горят свечи, пахнет деревом, засушенными колосьями, Виданкиным маслом и немного - хвоей. Йольское полено уже в кухне, но еще не украшено. За окном - снег, как и должно быть, и холодный воздух дует в приоткрытое окно. Дома шуршат домовые - видимо, тоже готовятся.
Уже завтра - Мать всех ночей, а следом за ней - День слов, открывающий Йольтайд.
Кстати, незабвенные: кого во сколько завтра ждать?