В выходные добрались-таки до Дэна и Ведьмочки Мяу. Посчитались и решили, что не так уж давно мы не виделись - где-то с конца февраля или начала марта.
Коротко стриженный Дэн. Ведьмочка со взъерошенными бело-красными волосами и коготками цвета "темный бордо", украшенными тоненькими цепочками.
Смена дислокации - Выхино на Ясенево. В Ясеневской квартире, используемой раньше в основном для посиделок и расп(и/е)валок, стало тише, светлее и чище.
Сначала - преотвратное место. Что-то неоново-розовое по ощущениям, хотя, конечно, не только розовое - еще кислотно-зеленое. Слишком сильно раскрашенные официантки, слишком откровенные взгляды, разворачивающийся вокруг непрерывный съем, забитый не слишком успешными танцорами танцпол. Девушка, выскользнувшая из т.н. вип-зоны, весьма условно одетая, невероятно хорошенькая с неглупым личиком - вызвала у меня налет сожаления.
Маргерита, которую сделали с солью. Лонг-Айленд с трипл-секом вместо куантро. Темный ром, который ничем, кроме льда, не смогли испортить, слава богам.
Терпеть не могу таких мест.
Сонная Ведьмочка, сонная я, мартини с соком, налитый (о ужас!) на донышко пивных литровых кружек за отсутствием другой пригодной для этого посуды.
Желтоглазая Муза, которая все же спела мне про лето.
Поющий Дэн...
Гитара - старенькая, но с приятным, мягким, бархатным звуком гитара передавалась из рук в руки. Дым пытался преодолеть сопротивление ветерка и вылететь в окно.
Свернувшись клубочком уснула на диване ближе к четырем утра, потом смутные воспоминания о прикосновении легких пальцев к плечу, об объятии, о честном предупреждении хозяев дома, что входную дверь они заперли на ключ, а ключ спрятали, поэтому мы не сможем, как обычно, потихоньку улизнуть с утра.
Слова... всего две реплики, очень важные - похоже для обоих.
И сонный следующий день, почти полностью в горизонтальном положении, с чашкой чаю, за просмотром каких-то уже ставших привычными фильмов, за вяло протекающим разговором, в тепле соприкоснувшихся рук...