Мое самое-самое славно- нежно- сильно- тепло- любимое: когда с утра нет дел, когда я варю себе кофе, когда с ногами сижу в кресле, когда даже телефон опасается звонить... и когда в почтовый ящик падают подборки стихов какой-нибудь совершенно неизвестной мне барышни...

вот как в этот раз:



Уля Каприз



КОРОТКО



от улыбки до кончиков пальцев реальная

я живу не впервые я слишком нормальная

у меня целых пять разных чувств - и достаточно

а еще - раздражает все, что беспорядочно

я владею собой и владею предметами

я застегнута наглухо - даже раздетая

но вопросы твоей ироничной потенции

вообще ни хера не в моей компетенции





ЗДЕСЬ



вырони, не держи в руках

это не страшно, это - взмах

полу-удивленных ресниц

движение ниц

выпусти, не запрещай лететь

это - почти правда - сеть

дальше, чем белый свет

верный ответ

выскажи и обратись в слух

это не тяжело - пух

пущен, по сердцу шов

слов и звонков

выбери, остановись здесь

я настоящая, я - есть

все, что увидишь, - твоя

вся я

---

Фраза сегодняшнего дня:

Огонь, иди со мной.

---

Ночью было чистейшее небо и почти полное безветрие.

Ночь, опоясавшись поверх бархатного плаща мерцающим поясом Ориона, глядела на меня из под челки полуприкрытым лунным глазом, и очаровывала то тем, то другим эпизодом: искусно иллюминированными зданиями, случайно встреченными людьми, звуками и запахами из дверей кафешек.

Пальцы то мерзли, то согревались - я никак не могла определиться, холодно мне, или все же нет.

В очередной Шоколаднице пришла к выводу, что мне определенно нравится московская кофеенная публика, впрочем, как и московская публика в других заведениях: можно за своим столиком любое безобразие учинить - никто в твою сторону и бровью не поведет, и заинтересованного взгляда не кинет, люди заняты собой, люди в себе, им нет до тебя дела... а это весьма ценно.

А потом, как только я заснула, позвонил Дэн.

Нет, не прозвучало ни извинений за поздний звонок, ни даже приветствий, в трубке просто вкрадчиво прозвучало: "Ташка, я никак не могу понять, куда тебя несет. Чувствую, что у тебя что-то сильно изменилось, но не возьму в толк, что это за перемены"

Итак, пришлось вылезать из под нагретого уже было одеяла, бродить с телефоном по квартире, босыми ступнями отмечая все шероховатости холодного пола, мурлыкать что-то вместе с Дэном, варить себе кофе с перцем, вкушать очередную никотиновую палочку, улыбаться, как кошка, вымазанная сметаной... и опять не спать.



И лучше меня не спрашивать, как я себя чувствую после двух почти бессонных ночей :-)

---

Мысли про легкость

Про ответственность и безответственность

Про ощущения гончей, идущей по следу

Про совпадения



И сердце болит - само по себе, независимо от мыслей.

---

Текст музыки...

Полотенцем с сердца поцелуи сотри,

Полотенцем с лица поцелуи сотри,

Честно зеркалу в ванной глаза в глаза смотри,

Всё своё в горсть собери и поцелуй изнутри.



Шпильки-браслеты, трусики-бусы, спички и сигареты

Сожми в кулачок, посмотри за плечо, пальцы сплети как клетки,

Из кулачка выпусти птичку с пёрышками разного цвета -

Разного-разного, от инфракрасного до ультрафиолета.



С птицей и полотенцем потанцуй у стекла,

Пока ты не одета посередине света от ламп,

Пока нет морщины, пока нет причины прятать страх в глазах -

Стесняться балета не при мужчине, но при зеркалах.



Из поцелуя клюва глядит отточенная игла,

Сквозь полотно полотенца светится солнечная юла,

На кафельном небе, в вафельном хлебе, с махровым флагом тепла,

Свободы в воде, не стесняясь тела и взгляда из-за угла.



Игла из яйца, спичка из коробка, спица из клубка,

Хочется виться ниточкой без конца - хотя бы пока -

Перепелицей, перептицей из поцелуя стекла,

Пока танцуется и летится пёрышку из крыла.



(с) О.А.

---

Мама, что это было?

То ли фейерверк, то ли обычнейший, банальнейший винегред.

Лес и серебристый влажный туман, невероятная тишина на холмах и царапающий холодок на грани восприятия от дурной рощицы; такая же почти нереальная тишина на пруду, тихий плеск воды у плотины.

"Жалобная книга" - купленная и прочтенная. Приятно, но без особых восторгов, хотя... на одну книжку слишком много совпадений.

Таро, неспешно перемешиваю колоду... и раз за разом вытягиваю Колесо Фортуны и туз денариев... Ой ли?

Пятница - сначала в мелких заботах, в походах за сигаретами, дарящая ощущение холодного подоконника под босыми пятками... Пятница - в азартном обмене книгами, в ароматном паре глинтвейна, во вспышках фотоаппарата, в табачном дыму и звуках голосов, в перекрестьях взглядов, и снова достаю из колоды Колесо Фортуны и туз денариев.

Мешанина музыки и цветов...

Запавшие в память "Золотые львы" Майка, "Танец с полотенцами" О.А., "Навсикая" Зимовья, "Солнечные дни" Цоя... И, разумеется, это не все...

Настроения, явно занявшиеся слаломом, холод и тепло, встречи и расставания...

Безумный коктейль, сдобренный ноябрьским ветром, дымчатым небом, ранними сумерками, вкусом айриш-кофе, уютным теплом Шоколадницы (и что я так к этой Шоколаднице - этой, единственной на всю весьма обширную сеть - пристрастилась?)

Не могу сказать, что выходные удались или не удались.

Они оставили после себя ощущение правильности происходящего

---

Добычей-то быть легко. Живешь дурак дураком, судьбы под собой не чуя, и тут, откуда ни возьмись, Злой Магрибский Колдун. Это ты Аладдин, сын Али аль-Маруфа? Не Аладдин? Ничего страшного, имя не имеет значения. А ну-ка давай, собирайся, пойдем в Пещеру Чудес. Время твое пришло.

(с) М.Ф.

---

Люди полагают, - пишет Михаэль Штраух, - будто города – порождения их собственной созидательной воли, труда, воодушевления и скуки. Думают, в городах нет места хаосу и наваждениям. Уверяют себя: мы живем в тихом квартале, дети ходят в хорошую школу, торговцы на рынке приветливо с нами здороваются, у нас свой столик в пивном ресторане за углом – что, ну что может нам тут угрожать?! Горожанин беспечен, о да. Уверен: худшее, что может поджидать его на улице – хулиганы, пушеры, да нетрезвые водители. Неприятно, конечно, но, ничего не попишешь, дело житейское.



Никто не ожидает, что где-нибудь на пересечении Хохштрассе и Марктплац, между табачной лавкой и зоомагазином, перед ним разверзнется бездна.



Что ж, тем восхитительней нечаянная встреча.





Иные чудеса, и правда, предпочитают подстерегать свою добычу в пустынях и подземельях; на худой конец – в ночном лесу, или на горной тропе. Но их не так уж много осталось. Нынче тайны изголодались по свежей крови, вот и предпочитают держаться поближе к людям. А мы... Что ж, мы, как известно, строим для себя города и заполняем их своими телами, все еще пригодными для работы, сна и любви.



Для чудес мы тоже, как ни странно, вполне годимся. Сладкая, калорийная пища, сухие дрова для костра – мы нужны им, и это не всегда хорошая новость.”



(c) М.Ф.

---

Вовка, спасибо тебе... Звонок - как подарок...



Ты такой же ненормальный, как я...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Моя Муза уже несколько недель пытается отдохнуть от меня хотя бы один вечер.

Я, в свою очередь, тоже не прочь отдохнуть вечерок от Музы (это значит, минус закрытые окна, плюс свежий воздух ночью, минус прогревание комнаты электрокамином, минус ужин, плюс лишний мартини (или лишний айриш-кофе), минус авто, плюс лес, минус скучная дорога домой, плюс прогулка по мокрому городскому центру).

Только в последнее время обстоятельства складываются так, что никак этого раздельного вечера не получается, что-то неуловимо меняется - и право на одиночество остается несвершенным.

Может быть, повезет сегодня?

---

Это то ли было давно, то ли давно началось, но все они умерли, может быть даже у меня на руках: годовалое дитя, глядящее на облака в предутреннем небе; кудрявая светловолосая девочка, боявшаяся ходить по траве; вечно читающий несимпатичный подросток, предположительно женского пола, только-только формирующий основы собственного мировоззрения; девушка, азартно изучающая на практике азы секса, молоденькая женщина, начинающая карьеру и спешно зубрящая основы интриговедения, женщина, сделавшая поочередно верный, неверный и верный шаги...

Каждый миг я сгораю в огне времени, оставляя за спиной сгоревшую тень, и вставая из пепла для того, чтобы прожить следующий миг и снова сгореть.
И всякий раз, оборачиваясь назад, я поражаюсь, как мало у меня сейчас общего с теми «я», что были раньше.

Люди боятся смерти, не осозновая, что постоянно, с момента рождения, они идут сквозь смерть, непрерывно умирая, сбрасывая пустые шкуры мертвецов с плеч, и продолжая идти по тому же, славленному из противоположностей пути...

---

Звук этих выходных...

Иди за ней,

Она зовёт,

Амона Фе - принцесса южная,

Ведь поцелуй

Её - как мёд,

Вино пузырится как ливень в луже.

А там, на небе - пирожки, платья ситцевые,

Бледнолицые пирожные из взбитых облаков,

Там на небе подожди на границе, поэт,

Серпантином за дожди тебе взбираться высоко.



Амона Фе,

Амона Фе,

Зачем ты ей, любимый, нужен?

Останься здесь,

Побудь со мной,

Тебе не быть принцессы мужем!

А там, на небе - васильки и клубничные поляны,

Только стража не пускает за решётки парусов,

Ветер юбки задирает, дождь зализывает раны,

Но верёвочная лестница не держит голосов.



Амона Фе,

Амона Фе,

Амона Фе - принцесса южная,

Амона Фе,

Амона Фе,

Ты нужен мне, а ей не нужен!

Кошачьей поступью собаки обступают водопады,

Карамельные наяды льют кувшинчиками кровь,

Её взгляды - это масло из серебряной лампады,

Её поступь - это маятник серебряных часов.

(с) О.А.

---

Мой город накрыло дождем. Нервный ветер тормошит тучи, дергает за кисточки шарфа и за полы пальто, путается в волосах, уносит с собой на память запах моих духов. А я дышу влагой, которую сегодня щедро дарят небеса, а дождь кидает мне в лицо.

Стало тише. Почти облетевшие деревья замерли, подставив небу ладони, в ожидании снега, который подарит им долгие зимние грезы.



За выходные - очень много картинок и образов, очень много передумано и перечувствовано.

Хочется записать, но не уверена, что успею в сегодняшней круговерти подобрать достаточное количество слов и связать их между собой.

Про девочку, что оглянулась назад.

Про барьеры, которые мы сами себе ставим, и про барьеры, которые что-то ставит нам, когда мы начинаем слишком быстро бежать по дорогам судьбы.

Про ответственность.

Про разрушения, которые я вносила в чужие судьбы.

Про подростков, которых я наблюдала в "естественных условиях".

Про книги.



Перед самым рассветом очень странный сон.

СИНИЙ.



В этом мире светит голубоватая, пронзительная звезда. Небо - сине-голубое, глубокого и красивого оттенка, и почти нет облаков, но те, что есть, - молочно-голубые. В этом мире - светло голубой песок, и живущие на нем черно-синие, бархатного оттенка, разлапистые растения с кожистыми толстыми листьями.

В этом мире - очень много света, безумная звезда пронзает все и вся копьями своих лучей.

Я подняла руки, и увидела, что свет проходит сквозь меня, что мои пальцы полупрозрачны, что сквозь кожу, тонкие кости и - что меня почему-то поразило больше всего - сквозь ногти, я могу видеть растения и камни. И невероятная легкость, такая, что можно цепляться за лучи и опираться на воздух.

А потом я оглянулась назад - и увидела неподвижное тело, принадлежавшее когда-то мне - покрывающееся от лучей звезды лопающимися язвами...



На изломе сна в какой-то пустой, каменистой, равнинной местности шла гроза. Полусвет вечерних сумерек отступил перед тьмой, которую принесла с собой черно-лиловая грозовая туча, небо пророчествовало непрерывным громом, сливавшимся с грохотом водяной массы, рушащейся на землю.

Тоскливая и страшная местность.

В потоках воды я смотрела как в километре от меня бьют молнии - причудливо изогнутые вспышки, в свете которых я могла разглядеть камни, льнущие к земле кусты, чахлую желтую, почти смешанную тяжелыми каплями с землей траву. Вспышки мелькали все чаще, пока на их фоне, не касаясь ни неба, ни земли, не начертила сама себя СОУЛУ, оставшись со мной на несколько долгих минут.

---

Люди - на редкость приспособляемые создания.

Еще не прошло и полугода, оказывается, только пять месяцев, а боль и дрожь уже отступили, и мы научились обходиться без...



...Смерть, старик жестокий и костлявый,

Нудный и медлительный рабочий... (с) Н.Г.

---

День решил за меня.

Этим вечером я свободна.

---

Еще про Самхэйн

Сегодня Самхэйн. Еще один праздник, уходящий корнями в любимую келтику. Только, в отличие от противоположного ему Бельтэйна - праздник, посвященный не жизни, а смерти.

Четыре основные точки в году, четыре дня силы...

А еще Самхэйн - это врата между летом и зимой, между живыми и умершими, между прошлым и будущим, между разными мирами, и, как и любые врата, день Самхэйна принадлежит каждому из этих слоев-миров - и ни одному из них. В этот день можно заглянуть туда, куда в другие дни заглянуть не сможешь. Наверное, сегодня возможно даже пройти этими вратами, но путь слишком хорошо стерегут.

Ассоциации: Аркан Смерти. Сансара. Outside. Сброшенная змеиная кожа на песке.

---

Моя первая сегодняшняя улыбка пришла по почте.

Между строчек прибыло дрожащее тепло свечных огоньков, запах пряностей, тихий звон хрустальных колокольцев, искры во взглядах, улыбки...



Про остаток дня...

...который удался. Мы приготовили совершенно феерический чай.

Для него нужно потереть кусочек имбиря размером с лесной орех,

четыре стручочка кардамона, шесть гвоздик (раздавить), и десять

горошин перца. Все это бросается в литр кипящего молока, варится

пять минут, потом туда же бросается столовая ложка чая, и варится еще

три минуты. Тут же разливается через ситечко по чашкам, в каждую чашку

кладется чайная ложка меда. Пьется только горячим!

Вкус даже не буду описывать, нет у меня слов. Только кажется нас с

этого чая слегка торкнуло (с)

---

Самхэйн

В ночь, когда над полянами плачет Самхэйн -

Время тонкого снега и серебряных листьев,

Когда духи ступают на землю

И проходят по мерзлой траве,

Чтоб бесплотные руки

Отогреть у огней,



В ночь, когда на вершинах холмов

Зажигаются тайные знаки,

И безмолвные стражи

Открывают врата

На другую сторону смерти,

Где властвует рок,



В ночь, когда небо раскрывается в бездну,

И его прозрачная кровь проникает в зрачки,

И становится тайное - явным,

И меченый роком принимает свой путь,



В ночь, когда ветер поет над снегами,

Обнажая извечную боль,

И судьбы сплетаются в вечное пламя -



Биться крыльями в льдистое небо,

Заклинать трепещущим словом,

Распадаясь на морок и суть,



И в ночь, когда над полянами плачет Самхэйн,

В ладонях Ветра вспыхнуть Звездой!..

(с)