Это то ли было давно, то ли давно началось, но все они умерли, может быть даже у меня на руках: годовалое дитя, глядящее на облака в предутреннем небе; кудрявая светловолосая девочка, боявшаяся ходить по траве; вечно читающий несимпатичный подросток, предположительно женского пола, только-только формирующий основы собственного мировоззрения; девушка, азартно изучающая на практике азы секса, молоденькая женщина, начинающая карьеру и спешно зубрящая основы интриговедения, женщина, сделавшая поочередно верный, неверный и верный шаги...

Каждый миг я сгораю в огне времени, оставляя за спиной сгоревшую тень, и вставая из пепла для того, чтобы прожить следующий миг и снова сгореть.
И всякий раз, оборачиваясь назад, я поражаюсь, как мало у меня сейчас общего с теми «я», что были раньше.

Люди боятся смерти, не осозновая, что постоянно, с момента рождения, они идут сквозь смерть, непрерывно умирая, сбрасывая пустые шкуры мертвецов с плеч, и продолжая идти по тому же, славленному из противоположностей пути...

---

Звук этих выходных...

Иди за ней,

Она зовёт,

Амона Фе - принцесса южная,

Ведь поцелуй

Её - как мёд,

Вино пузырится как ливень в луже.

А там, на небе - пирожки, платья ситцевые,

Бледнолицые пирожные из взбитых облаков,

Там на небе подожди на границе, поэт,

Серпантином за дожди тебе взбираться высоко.



Амона Фе,

Амона Фе,

Зачем ты ей, любимый, нужен?

Останься здесь,

Побудь со мной,

Тебе не быть принцессы мужем!

А там, на небе - васильки и клубничные поляны,

Только стража не пускает за решётки парусов,

Ветер юбки задирает, дождь зализывает раны,

Но верёвочная лестница не держит голосов.



Амона Фе,

Амона Фе,

Амона Фе - принцесса южная,

Амона Фе,

Амона Фе,

Ты нужен мне, а ей не нужен!

Кошачьей поступью собаки обступают водопады,

Карамельные наяды льют кувшинчиками кровь,

Её взгляды - это масло из серебряной лампады,

Её поступь - это маятник серебряных часов.

(с) О.А.

---

Мой город накрыло дождем. Нервный ветер тормошит тучи, дергает за кисточки шарфа и за полы пальто, путается в волосах, уносит с собой на память запах моих духов. А я дышу влагой, которую сегодня щедро дарят небеса, а дождь кидает мне в лицо.

Стало тише. Почти облетевшие деревья замерли, подставив небу ладони, в ожидании снега, который подарит им долгие зимние грезы.



За выходные - очень много картинок и образов, очень много передумано и перечувствовано.

Хочется записать, но не уверена, что успею в сегодняшней круговерти подобрать достаточное количество слов и связать их между собой.

Про девочку, что оглянулась назад.

Про барьеры, которые мы сами себе ставим, и про барьеры, которые что-то ставит нам, когда мы начинаем слишком быстро бежать по дорогам судьбы.

Про ответственность.

Про разрушения, которые я вносила в чужие судьбы.

Про подростков, которых я наблюдала в "естественных условиях".

Про книги.



Перед самым рассветом очень странный сон.

СИНИЙ.



В этом мире светит голубоватая, пронзительная звезда. Небо - сине-голубое, глубокого и красивого оттенка, и почти нет облаков, но те, что есть, - молочно-голубые. В этом мире - светло голубой песок, и живущие на нем черно-синие, бархатного оттенка, разлапистые растения с кожистыми толстыми листьями.

В этом мире - очень много света, безумная звезда пронзает все и вся копьями своих лучей.

Я подняла руки, и увидела, что свет проходит сквозь меня, что мои пальцы полупрозрачны, что сквозь кожу, тонкие кости и - что меня почему-то поразило больше всего - сквозь ногти, я могу видеть растения и камни. И невероятная легкость, такая, что можно цепляться за лучи и опираться на воздух.

А потом я оглянулась назад - и увидела неподвижное тело, принадлежавшее когда-то мне - покрывающееся от лучей звезды лопающимися язвами...



На изломе сна в какой-то пустой, каменистой, равнинной местности шла гроза. Полусвет вечерних сумерек отступил перед тьмой, которую принесла с собой черно-лиловая грозовая туча, небо пророчествовало непрерывным громом, сливавшимся с грохотом водяной массы, рушащейся на землю.

Тоскливая и страшная местность.

В потоках воды я смотрела как в километре от меня бьют молнии - причудливо изогнутые вспышки, в свете которых я могла разглядеть камни, льнущие к земле кусты, чахлую желтую, почти смешанную тяжелыми каплями с землей траву. Вспышки мелькали все чаще, пока на их фоне, не касаясь ни неба, ни земли, не начертила сама себя СОУЛУ, оставшись со мной на несколько долгих минут.

---

Люди - на редкость приспособляемые создания.

Еще не прошло и полугода, оказывается, только пять месяцев, а боль и дрожь уже отступили, и мы научились обходиться без...



...Смерть, старик жестокий и костлявый,

Нудный и медлительный рабочий... (с) Н.Г.

---

День решил за меня.

Этим вечером я свободна.

---

Еще про Самхэйн

Сегодня Самхэйн. Еще один праздник, уходящий корнями в любимую келтику. Только, в отличие от противоположного ему Бельтэйна - праздник, посвященный не жизни, а смерти.

Четыре основные точки в году, четыре дня силы...

А еще Самхэйн - это врата между летом и зимой, между живыми и умершими, между прошлым и будущим, между разными мирами, и, как и любые врата, день Самхэйна принадлежит каждому из этих слоев-миров - и ни одному из них. В этот день можно заглянуть туда, куда в другие дни заглянуть не сможешь. Наверное, сегодня возможно даже пройти этими вратами, но путь слишком хорошо стерегут.

Ассоциации: Аркан Смерти. Сансара. Outside. Сброшенная змеиная кожа на песке.

---

Моя первая сегодняшняя улыбка пришла по почте.

Между строчек прибыло дрожащее тепло свечных огоньков, запах пряностей, тихий звон хрустальных колокольцев, искры во взглядах, улыбки...



Про остаток дня...

...который удался. Мы приготовили совершенно феерический чай.

Для него нужно потереть кусочек имбиря размером с лесной орех,

четыре стручочка кардамона, шесть гвоздик (раздавить), и десять

горошин перца. Все это бросается в литр кипящего молока, варится

пять минут, потом туда же бросается столовая ложка чая, и варится еще

три минуты. Тут же разливается через ситечко по чашкам, в каждую чашку

кладется чайная ложка меда. Пьется только горячим!

Вкус даже не буду описывать, нет у меня слов. Только кажется нас с

этого чая слегка торкнуло (с)

---

Самхэйн

В ночь, когда над полянами плачет Самхэйн -

Время тонкого снега и серебряных листьев,

Когда духи ступают на землю

И проходят по мерзлой траве,

Чтоб бесплотные руки

Отогреть у огней,



В ночь, когда на вершинах холмов

Зажигаются тайные знаки,

И безмолвные стражи

Открывают врата

На другую сторону смерти,

Где властвует рок,



В ночь, когда небо раскрывается в бездну,

И его прозрачная кровь проникает в зрачки,

И становится тайное - явным,

И меченый роком принимает свой путь,



В ночь, когда ветер поет над снегами,

Обнажая извечную боль,

И судьбы сплетаются в вечное пламя -



Биться крыльями в льдистое небо,

Заклинать трепещущим словом,

Распадаясь на морок и суть,



И в ночь, когда над полянами плачет Самхэйн,

В ладонях Ветра вспыхнуть Звездой!..

(с)

---

Настроение - совсем не подходящее для наступающей ночи.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И почему с работы никогда не получается уйти вовремя? Пик активности наступает к пяти вечера, после чего вяло спадает два-три часа

---

Странное настроение.

Сегодня наткнулась на упоминание об одном рассказе Кира Булычева, о том, где перепутались телефонные провода и человек из Москвы семьдесят второго года разговаривал с девочкой из Москвы сорок второго.

У него несколько таких рассказов, рассказов вне серий, страшных в своей реалистичности, но очень человечных.

Короткая повесть "Хочешь улететь со мной?" про мир, где в результате изобретения возможности определять пол будущего ребенка стало слишком много мальчиков и почти совсем не осталось женщин.

Рассказ "Поделись со мной..." о мире, где возможность сопереживания каждого индивидуума достигла такого уровня, что стало возможным забрать чужую боль и отдать свою радость, стало возможным действительно быть вместе и быть рядом.

Я добрел до дому пешком. Чуть побаливала нога, но я старался не думать

о боли. Иногда она возникала и пыталась овладеть мною. И тот из прохожих,

кто оказывался ко мне ближе всех, оглядывался, смотрел на меня, и мне

сразу становилось легче. Но я прибавлял шагу, чтобы не утруждать людей.

Мне встретились молодые женщины. Они несли по большой охапке цветов. Они

смеялись, болтая о чем-то веселом. Они увидели мою постную физиономию и

наградили меня своей радостью. Чужая радость обдала меня душистыми свежими

брызгами. Старик, сидевший на лавочке опершись о трость, подарил мне

спокойствие. Так бывало со мной и раньше, но я не замечал связи между

своими ощущениями и другими людьми.

Им и труднее и легче жить, чем нам. Они могут дарить и принимать дары,

вернее - должны. Ни один из них не может отгородиться от людей потому, что

если мы видим человеческие слезы, то они чувствуют их. А ведь зрение куда

менее совершенно.

"Шкаф неземной красоты" - о том, как прагматизм и бездушие находящихся рядом разрушает чудеса, иногда приходящие в жизнь...

"Вячик, не двигай вещи" - о внутренней свободе и вере в себя



Множество рассказов "другого Булычева", не того, который писал про Алису, не того, который горьковато шутил о Великом Гусляре и его жителях...

Другого Булычева...

Востоковеда, фалериста, фантаста...



Новых строк которого больше не будет.

---

За ночь исчезли остатки снега, и за окнами снова оказалась осень - с необлетевшими деревьями, пожухлыми травами, черно-коричневой, дышащей распахнутыми порами землей, очистившимся от зимнего налета небом - чистейшим синим, глубоким, - и с золотом утреннего солнца.

Ночь сегодня отступала совсем медленно и неспешно, и цвет ее глаз изменялся от бархатно-черного к сизому, к темно-синему, серо-голубому, и из серо-голубого цвета глаз родилось утро, прогнавшее прочь ночную тишину и темную неподвижность, в которой был жив только ветер...

Исчезнувший снег - последний подарок засыпающей Осени; совсем не хотелось, чтобы на Самхейн земля была обернута снежным саваном.

Тяжелейшая неделя наконец-то переломилась посередине, уже четверг...

---

С ума сойти...

Мне притащили сумасшедший букет, основная прелесть которого в том, что в цветочную композицию включены еловые и сосновые лапы...

Запах хвои по всей комнате, запах принесенной с улицы хвои...

---

Каждое утро мимо моих окон проходит Маленькая Леди, совершая свой ежедневный путь в школу.
Маленькой Леди - лет восемь-девять, не более. Длинные светлые волнистые волосы никогда не бывают собраны в "хвост" или заплетены в косу - только тщательно расчесаны. Маленькая Леди любит одеваться в черное: черная беретка на волосах, черная парка, черные блестящие сапожки, длинная, до середины икры, плиссированная юбка, длинный вязаный шарф, небрежно обмотанный парой свободных петель вокруг шеи, аккуратный ранец за плечами...
Маленькая Леди шествует каждое утро с непроницаемым личиком, глядя прямо перед собой, аккуратными четкими шажками, отстраненная и погруженная в свои мысли, подкупающая непохожестью на галдящую ораву маленьких варваров, которые тоже каждое утро бегают в ту же школу.
Вокруг нее - кокон тишины.

Когда на прошлой неделе Маленькая леди четыре дня не ходила в школу, мне отчаянно не хватало ее утреннего появления на дорожке перед моим окном...

---

Зимой начинается то, что врачи время от времени называют "депрессией недостатка солнца", которая, даже с учетом моей нелюбви к солнцу, коснется и меня.

Зимой - неоткуда брать силы.

Весной черпаешь их из той невероятной взвеси, которая заставляет землю просыпаться, деревья - быстрее гнать соки по своим стволам и веткам, траву - выбиваться к небу.

Летом сила берется из солнечных лучей, из палящего зноя, из сухого ветра, летящего над городом, из прохлады ночей и прикосновения не согревающейся под солнцем текучей воды.

Осенью - из теплых красок, из запаха умирающих трав, из затяжных дождей.



Зимой - неоткуда. Слишком мало цвета, дождь замерзает и становится снегом, засыпает лес, укутавшись на несколько месяцев в белый саван, без солнца, зачастую даже без света звезд...

Через несколько дней все замрет окончательно...

На Самхейн.

---

По дороге позабавилась эпизодом: среднемолодой человек внушительных, почти Джесповских, габаритов, только куда презентабельнее, радостно объявил, что желает со мной знакомиться и впоследствии на мне жениться, ибо я соответствую его представлениям о... (далее молодой человек стушевался и не объяснил мне своих представлений о...). Подумав секунд тридцать о неосмотрительности человеческих особей, параллельно изучая "претендента", я изложила основные постулаты потенциального брачного контракта, в конце искренне полюбопытствовав, как он отнесется к полиандрической схеме отношений.

Молодой человек ретировался быстро, хотя я полагала, что человеку таких солидных размеров будет сложно переместиться в другой конец вагона с такой скоростью.



После этой "забавочки" настроение, рассыпавшись мелкопакостным хихиканьем, улучшилось и пребывает на этой оптимистической отметке по сию пору

---

Этот ветер - женского рода. Поэтому он такой мягкий и нежный, поэтому он несет в себе теплый дождь, поэтому он так легко вплетается в волосы и так заботливо откидывает их со лба, и в его дыхании сквозят какие-то смутные мечты, образы, строки, желания, рифмы...

Улыбающийся ветер под белым-серым-голубым-сизым-изменчивым небом, ветер сквозящий между домов, стучащийся с утра в окна, напевающий что-то хрустально чистым голосом...



Ноктюрны, ноктюрны на флейтах водосточных труб... Он - смог бы...

---

Сегодняшний рубайят:



Не хмурь бровей из-за ударов рока.

Упавший духом гибнет раньше срока.

Ни ты, ни я не властны над судьбой.

Мудрей смириться с нею. Больше проку!

---

Можно воскликнуть "Ура!", ибо все возможное за сегодня уже сделано. Список завтрашних утренних дел из 11 позиций призывно маячит под правым локтем, но это завтра, завтра... Настроение уже давно сползло под горку, и всем своим видом показывает, что лезть обратно на такую кручу оно не намерено.

Сейчас поймаю машину до дома, буду меланхолично рассматривать разбитую фонарным светом бегущую темноту за окном, дома заварю себе чаю (или лучше сделаю айриш-кофе покрепче) и нырну в постель с каким-нибудь вдоль и поперек исчитанным Лукьяненко.

Даже шепота ветра не слышно...