Вспомнилось...

Я знаю магию чисел,

Я знаю магию слов,

Я знаю, как вызвать любовь мыслью,

Как заговорить кровь.



Я знаю, что было, что будет и что есть,

Но ничего из того не хочу изменить -

Мои ноги в земле, голова в небесах,

А тело здесь - растянулось в нить -



Поиграй на этой струне,

Узнай что-нибудь обо мне!

Поиграй на этой струне,

Узнай что-нибудь обо мне -



Я такая слепая, я такая святая,

Я знаю всё, но я тебя не знаю,

Я играю у края музыку рая,

Но кто меня знает, кто я такая...



Я знаю, о чём говорит гранит,

О чём толкует топот копыт,

Как олово лить, как молоко кипятить,

Я знаю - во мне снова слово болит.



Я знаю, как выглядит звук,

Что делает с миром движение рук,

Кто кому враг и кто кому друг,

Куда выстрелит согнутый лук -



Поиграй на его струне,

Узнай что-нибудь обо мне!

Поиграй на его струне,

Узнай что-нибудь обо мне -



Я могу появиться, я могу скрыться,

Я могу всё, что может присниться,

Я меняю голоса, я меняю лица,

Но кто меня знает, что я за птица...

Птица-птица, птица-синица -

Родилась на ветке, а хотела в клетку,

Птица-птица, птица-синица -

Родилась на ветке, а хотела в клетку...

(с) О.А.

---

Вот и славно, что с момента пробуждения во мне шипела по-змеиному холодность и жесткость.

Есть шанс надавать своей слабости по щекам и, слегка придушив желание забиться в теплый и, по возможности, темный, хлюпающий моими слезами и истериками угол, заняться делами и собой.

Муза моя опять окунулась во время года, гармонизирующее с цветом ее глаз. Во время года, гармонизирующее с потоками слов. В то самое время года, когда листья учатся летать*, а люди стараются не быть притиснутыми к земле тяжестью своих душ.

У Музы - Осень.

У меня, впрочем, тоже Осень. Осень, которую я довольно тяжело переношу на этот раз. Вероятнее всего, мне станет проще, когда полетят желтые листья - к ним можно будет привязывать красными шерстинками слова и настроения, чтобы холодный ветер уносил их к югу, вслед за птицами.

Вероятнее всего, даже когда пожелтеют листья, и желто-красный вихрь отразится в глазах моей Музы - ей не станет легче. Музы не любят осени, видимо единственная, которая относилась к этому времени благосклонно, принадлежала господину Пушкину.

Ну что же?

Сегодня мне полагается придушить желание спрятать лицо в ладонях, покрепче сжать зубы, вздернуть подбродок ("дорогая, девушка должна держать голову так высоко, чтобы видеть верхушки самых высоких деревьев") и свысока глянуть на себя и на окружающее.

Теоретически, должно получиться.

Не впервой.









________

* - (c) Kattey

---

Забрела в TS.

И - О радость! - застала там Звезду и Прокуратора.

Бывают же в жизни приятные неожиданности :-)

---

Когда бродили по улицам несколько дней назад, в небе гулял огонь.

Нет, я все еще помню вложенное в меня на школьных уроках знание о том, что лучи заходящего солнца могут в ряде случаев высвечивать только нижний слой облаков.

Тем не менее приятнее было улыбнуться и увидеть, как по животам беременных дождем туч пляшут прозрачные красно-оранжевые языки пламени - кажущиеся совсем живыми...



Ощущение, будто глотнула наждачной взвеси и она поцарапала горло. Наверное, это простуда, вызванная внутренним холодом, да?

Будем пить Колдрекс и молоко с медом.

---

Ах, какое чудо :-)

Надо подарить эту ссылку Энди в тот момент, когда ее снова достанет Зиндром :-)



http://killers.ru/

---

Осеннего прозрачного холода - в глаза.

Из-за зеркала выглядывает существо с жестким выражением лица и парой зеленых льдинок вместо глаз. Тщательно и долго изучаю, но не нахожу и следа мягкой, приглушенной акварельности, которой любовалась большую часть лета.

Небо - чистое и прозрачное, без единого облака, бездонный купол, скрывающий мой город. Поднимаю лицо к небу, как к зеркалу - в нем тот же холод, отстраненность и жесткость, граничащая с безразличием.

Ветер гладит по щекам, но и его сегодня не назовешь ни добрым, ни мягким.

С утра - кофе и сигарета, жестоко прирезанное яблоко в керамическом блюдце. С утра - пятнадцать минут свежего воздуха из открытого окна, стоя босиком на холодном линолеуме. С утра - двадцать минут пробки на шоссе. С утра - тридцать страниц книги, полученной от Энди, получившей ее от Зиндрома... отвратительная, к слову, книга. Полезной мысли ни одной, просто пустая фэнтези, к тому же очень толстая и убористо напечатанная.

С утра - шелест бумаг и телефонов на работе, шуршание винчестера, выражения лиц коллег.

Все мимо, не затрагивая.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ну наконец-то... улыбаюсь. Совершенно искренне и славно улыбаюсь, и слава богу никто не видит, как я с выражением блаженного идиотизма на лице пялюсь в монитор :-)

Мысленно - в витиеватейшей форме - благодарю Желтоглазую Музу за исправление настроения.

---

Тоже вариант.

Тест на тему "Какая я сегодня"



Вы злы и агрессивны сегодня. Вам, вероятно, опять задержали зарплату



Поправка: зряплату пока не задержали. Но остальное - сущая правда.

---

Улыбаюсь.

Забрела на тест про то, какой Лисой я являюсь.



Поздравляем!!! Вы - японская лиса Кицунэ!



Вы само совершенство! Специалист по части превращений, глюков и шуток, мучительница запоздавших путников - настоящая Лиса!



Всегда очаровывалась сказками об оборотнях-кицунэ

---

Очень забавно наблюдать, как злоба все же выплескивается фонтанчиками изнутри, как из дырявого шланга.

В данном случае на очередной ответ на очередной вопрос:

- Что ты считаешь банальным?

- Банально приходить в кафе и выкладывать на стол сигареты и телефон. Банально читать Мураками вместе с толпой (потому что все сейчас читают). Банально говорить о любви, потому что надо любить, о жизни и ее смысле, потому что надо жить.



А давать такие ответы - не банально?

А представить, что Мураками читают потому, что он интересен, сигареты курят потому, что нервно, телефон рядом кладут, потому что работа, о любви говорят потому что любят, а о смысле жизни - не потому что надо жить, а потому что уже живут - слабо?



Сижу на работе. Три телефона. Рядом мобила и пачка сигарет. Зиппо. Мураками - на полке, между входящей корреспонденцией и фин. аналитикой. Вечером я приду домой и расскажу своей половине о любви. И в кафе я традиционно-банально попрошу айриш-кофе, нервно затянусь и буду коситься на подмигивающий зеленым глазком Самсунг. А если нам будет плохо этот грешный диалог все равно сползет на смысл жизни.



Давайте повесим на Шелл ярлык банальности?

Так и быть, сделаю из него брэнд.

---

Встряхнула головой, сбрасывая с себя, как отмершие чешуйки змеиной старой кожи, раздражение и неприязнь. Утро - не время для мизантропии, оно чистое и только что рожденное, оно смотрит прозрачными глазами и способно лишь воспринимать.

Для мизантропии - вечер. Если останутся силы.



Кофе бальзамом скользнул по губам. Кофе, сливки, чуть сахара, чуть корицы.

Надавала себе мысленных пощечин и ядовитейше высказала себе все, что я думаю о людях, которые позволяют себе слабость срывать свою злость на окружающих. Устыдилась. Впрочем, устыдилась я уже давно, сейчас лишь прошлась ядом и солью по открытой ранке - это что-то вроде узелка на память.

Стихи вывернули меня наизнанку, интенсивно встряхнули, почистили снегом слов и вернули все на место - ошалело хлопающую глазами и оглядывающую мир с таким видом, будто вижу его впервые.

Теперь - сигарету, и начать утро заново.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Очень приятно, проверяя почту наткнуться на стихи, котрые не встречались раньше.

Автор - Вера Павлова. Очень женские, изломанные....





Если всем существом вдохнешь,

выдоха хватит на «Отче наш».

Если всего себя отдаешь,

всего себя ни за что не отдашь.

Если каждой клеткой поешь,

ты - зам. поэта, его и.о.

Если все это вполне поймешь,

то уже не споешь ничего.



***



Любовь -- простое число, поскольку она

делится только на себя и на единицу.

На себя разделится -- остаешься одна.

На единицу разделится -- возгордится.

Я не о той, которая долготерпит,

и милосердствует, и не ищет ответа --

я о той, которая испепелит

изнутри: торфяные пожары

под Москвой олимпийским летом.



***



Стоит ли говорить о том, что я



думаю сложносочиненными предложениями,

уснащая их деепричастными оборотами

и риторическими вопросами

и даже расставляя знаки препинания

большим пальцем правой ноги?



***



Они влюблены и счастливы.

Он:

– Когда тебя нет,

мне кажется –

ты просто вышла

в соседнюю комнату.



Она:

– Когда ты выходишь

в соседнюю комнату,

мне кажется –

тебя больше нет.



***



Почистила зубы.

Больше я этому дню ничего не должна.



***



Рыдая, переспать с утратой

и за ночь породниться с ней.

К утру утрата станет датой,

днем среди дней,

и будет ревновать, бедняга,

и не без повода, боюсь,

к другой утрате, с коей лягу

и породнюсь.



***



Я не могу увидеть себя всю,

даже если поставлю десять зеркал.

Я не могу увидеть тебя всего,

сколько бы ты меня - всю - ни ласкал.

Не вижу своих ушей, не знаю вкус -

а вот бы его обкусать! - своего локотка.

Так что ж я над этой грёбаной цельностью бьюсь,

так от нее - от тебя - от себя - далека!

---

Это надо же было проснуться такой злобной и омерзительной... бррр, самой неприятно. Неприятно, впрочем, в основном по одной причине: шесть-семь утра - слишком раннее время, чтобы облачаться в рабочую маску. Любопытно, что и далее я продолжила купаться в этой самой раздражительности; возмущало меня с утра почти все - от необходимости явиться на работу получасом раньше до количества неспешного народа в метро.

Еще и гадостей с утра успела наговорить...

Утро, одним словом.

Сейчас закопаюсь в работу по самую макушку, буду разбавлять ее кофе, потом накопаю себе какую-нибудь книжку.

Публиковать свои грешные мысли отказываюсь до тех пор, пока не приду в более менее человеческое состояние души.

---

Скучаю на работе... да, уже скучаю. Дела по мою душу закончились окончательно и бесповоротно, за отсутствием дел меня клонит в сон, хотя кофеин ходит по жилам подобно табунам диких лошадей. С отвращением поглядываю на остатки кофе... может, виски туда влить? Так взбитых сливок все равно нет...

На столе валяется еще одна черная вещица, привезенный коллегой с Родоса шелковый шарф с бисером. Сделала вывод, что как только меня посещает желание сменить основной цвет гардероба с черного на что-нибудь более "живенькое", черные вещи начинают меня находить сами.

Любимица черного цвета... комфортного, уютного, сильного цвета...

По небу над городом сегодня бродило солнце, лучам иногда удавалось прорвать пуховую перину облаков и они выхватывали из общей серой картины то одну деталь, то другую... а я скользила взглядом по завораживающей картинке, сочетающей в себе серо-золотые контуры московских домов и сумрачное синеватое грозное небо, и то и дело возвращалась мыслями к долгой прогулке по набережным от моста к мосту, по каменной чешуе гибкой змеи-Яузы, между глыб домов, по асфальтовой шкуре моего города... тогда было солнце - тоже выныривающее время от времени из-за облаков и придающее новые черты домам, что только что казались серыми и неласковыми.



Так сонно, что даже нежность на кончиках моих пальцев засыпает, безвольно опустив радужные крылья...

---

Удивительно...

С легким изумлением спрашиваю у себя: "Неужели я все закончила?"

Полсотни завершенных дел и делишек, "подтягивание хвостов", разгребание всей скопившейся за неделю шелухи.

Но, тем не менее, я это сделала. Значит, сильно задерживаться сегодня на работе - не обязательно. Тем более, что завтра все равно ехать на полчаса раньше.

Значит сейчас можно устроиться в кресле по-турецки и прикоснуться губами к краешку чашки с кофе. Еще немножко побродить по сети. Подумать о вечере. Придумать себе еще какое-нибудь дело и сделать его...

Только сейчас - а ведь уже скоро пять - поймала себя на ощущении, что вошла в ритм.

---

Очень позабавил один диалог:



- Тебе половинку чашки или целую?

- Да.

- Так половинку или целую?

- Да.

- Хм... Тогда три четверти



Все чудесатее и чудесатее...

---

В некоторые моменты - особенно в такие, как сейчас, возвращаясь после долгого отсутствия, - ловишь себя на ощущении "исключенности".

Нет дела - ни мне, ни до меня.

Тишина вокруг.

А вопросы мне всегда задавали с большой неохотой, а я на них с той же неохотой отвечала... иногда, присовокупив к ним недовольную гримаску.

За созданный в детстве образ порой приходится расплачиваться подолгу.

Шаги, предпринятые несколько лет назад, тебе обязательно припомнят...

Но ведь невозможно всегда идти по пути безупречности, чтобы и в шестьдесят не было стыдно за поступок, совершенный, к примеру, в 14 лет? Или я не права?

---

За эти десять дней в мою жизнь поместили American Life Мадонны. Скорее "да", чем "нет".