На выходных посмотрела (уже во второй раз) чудную англо-американскую сказочку - Предания страны фей (в оригинале The tales of Leprechauns - забавный перевод. Впрочем, с переводами там вообще странно...). Шекспировский сюжет - враждующие кланы эльфов и троллей (имелись в виду лепреконы) и внезапная любовь старших детей. Вупи Голдберг в роли Черной смерти (The Great Banshi) - гы :-)) Никогда не думала, что баньши были темнокожими. Впрочем, детишек, которые честно, по-шекспировски, отравились, она-таки оживила :-))

А сейчас... Начинается "ленивая неделя" после замечательных выходных :-))

---

Ну разумеется - если начинать праздновать в три часа дня, то к шести обязательно заново образуются разные дела... Вот мучайся с ними теперь...

По дороге домой куплю себе цветочек... Какую-нибудь сумасшедшую лилию, чтобы возместить себе моральный ущерб за сверхурочные

---

Remembering

Я ненавижу свет

Однообразных звезд.

Здравствуй, мой давний бред,-

Башни стрельчатый рост!



Кружевом, камень, будь

И паутиной стань,

Неба пустую грудь

Тонкой иглою рань!



Будет и мой черед -

Чую размах крыла.

Так - но куда уйдет

Мысли живой стрела?



Или свой путь и срок

Я, исчерпав, вернусь:

Там - я любить не мог,

Здесь - я любить боюсь...



О.М.

---

Сегодняшнее празднование развивалось по стандартной, ранее описанной схеме. С небольшими лирическими отступлениями.

В качестве подарка наши дамы использовали солдатские котомочки, в которые любовно были уложены: бутылка водки, банка тушенки, буханка черного хлеба и немножко соли :-))) Причем сами дамы понатаскали всяких камуфляжных расцветок вещичек и переодевались. Мне досталась кепка, от чего шеллина рожица стала совсем уж бандитской.

Стол тоже был специфичен - огурцы соленые, сало украинское, черемша(!!!!), черный же хлеб и прочие холостяцкие закуски. Директору департамента, любителю сигар и Чиваса, чуть не стало дурно на пороге трапезной.

---

До чего же хорошо, когда выдается такой рабочий день, когда никто (!) не дергает, ничего делать не нужно, никого из начальства нет и можно сидеть и тихонечко рисовать...

---

Сегодня наконец сложился сюжет картинки-подарка для Лайты. Теперь надо просто скрестить пальцы, плюнуть три раза через левое плечо, трижды подпрыгнуть на левой ноге... ну, еще что-нибудь такое же сделать, чтобы не сглазить хрупкого сюжета и не впасть ненароком в неумение перекладывать на лист бумаги эмоции и образы...

---

Пятница... неуловимо ласковое звучание слова. Сродни последнему рывку бегуна перед финишем, последним штрихам, ложащимся на рисунок, который создавался всю неделю...

Сегодня была обманута градусником, который показывал -17, я, скрепя сердце, одела омерзительно-тяжелую шубу и... прокляла все на свете. На улице - вполне тепло. Даже если бы было чуть холоднее, то я все равно не успела бы толком замерзнуть, особенно если принять во внимание, что на работу я бегаю исключительно борзой рысью.

Сегодня почему-то стало размышляться о том, когда у людей появляются первые воспоминания. Мои - очень ранние. Точнее, "моё". Первое. Предутренние сизые облака-драконы за окном.

И вообще, являются ли эти воспоминания неизменными, или люди подспудно изменяют их, проецируя на какой-то запомнившийся образ свои последующие переживания, события, возможно, пытаясь вложить в эти полуразмытые образы какое-то оправдание для себя-нынешних? Что-то вроде того, как обычно подают историю страны - дескать, прошлое это то, на фоне чего текущий период может считаться вполне нормальной эпохой?

---

Вспомнилось...

По небу бродили свинцовые, тяжкие тучи,

Меж них багровела луна, как смертельная рана.

Зеленого Эрина воин, Кухулин могучий

Упал под мечом короля океана, Сварана.



Зловеще рыдали сивиллы седой заклинанья,

Вспенённое море вставало и вновь опадало,

И встретил Сваран исступленный, в грозе ликованья,

Героя героев, владыку пустыни, Фингала.



Схватились и ходят, скользя на росистых утесах,

Друг другу ломая медвежьи упругие спины,

И слушают вести от ветров протяжноголосых

О битве великой в великом испуге равнины.



Когда я устану от ласковых слов и объятий,

Когда я устану от мыслей и дел повседневных,

Я слышу, как воздух трепещет от грозных проклятий,

Я вижу на холме героев суровых и гневных.

---

Полезно иногда делать добрые дела: полезла на weekend посмотреть для коллеги, где идут в эти выходные Властелин Колец и обнаружила, что в Киноцентре на Пресне на этих же выходных будут опять идти "Птицы-кочевники". Да еще в удобное время - вечером...

---

Забрела опять на страничку Голубенцева...



"он был хорошим. Звери плакали, когда ели его"



"в старые времена люди были другими - они были гораздо вкусней"



"у него был зуб на меня. У меня на него были топор и копье"



"боги вернулись, но гораздо крупнее и злее, чем мы ожидали"



"было весело: женщины плакали, мужчины пили пиво"



Обожжаю...

---

Изумляет, почему некоторые люди комфортно себя чувствуют только создавая вокруг себя атмосферу скандала? Когда удается кого-нибудь обидеть, ранить, оскорбить, втравить в объяснение на повышенных тонах?

Никогда не понимала такого поведения.

Сколько себя помню старалась всеми силами отвести намечающийся конфликт, свести его на нет...

Впрочем, долгий анализ этой темы не дал фактически ничего - причин в области разума я не нашла. Зато вспомнила старенькие свои рассуждения об эмоциональном вампиризме (термин, подкинутый в свое время подругой-психологом) - когда человек хорошо себя чувствует только если присутствует эмоциональный накал. Причем важен именно накал, а какого рода эмоции - положительные или отрицательные - его обеспечивают уже не столь важно. Разве что отрицательные эмоции гораздо проще вызвать, нежели положительные :-)

Примечательно, что непосредственно после конфликтной ситуации, человек приходит в благостное расположение духа и ведет себя так, будто ничего не произошло. В лучшем случае кидая фразы в духе: "Я никого не обижал, это они сами обиделись"...

---

Вчера моя подруга Джу взялась за меня всерьез, причем вооружившись психологическими тестами. Вопросы презабавны, а результат действительно совпал с истиной.

1. Как вы относитесь к лесу ?(опишите чувства, как можно подробнее)



2. Как вы относитесь к кофе?



3. Перед вами бесконечная абсолютно белая стена - ваши чувства?



4. Вы сидите на берегу океана - у вас - изобилие, есть все. Чего вам не хватает?



Джу вообще прелюбопытное и престранное существо...

---

Красивое сегодня получилось утро.

Сначала, когда солнце еще не встало, был совершенно чистый купол неба, окруженный вдоль горизонта кольцом плотных сине-дымчатых облаков. Потом, когда я уже ехала на работу, эти облака поднялись выше, стали светлее от солнечных лучей, и почти неподвижно стояли в небе, демонстрируя свои сизые подошвы...

Четкая, игрушечная Измайловская церковь, залитая солнцем и на фоне темных облаков...

Лес, ловящий первые лучи весеннего солнца...

Люди, поднимающие лица к небу и оскальзывающиеся на любезно предоставленной госпожой Зимой и госпожой Ночью наледи...

Книга, придерживаемая рукой в тонкой бархатной перчатке...

Мое хрупкое утро.

---

Работа плавно стремится к логическому завершению... Какая-то я сегодня была на удивление собранная и работоспособная (с недосыпа, что ли?), ухитрилась переделать все сегодняшние дела и еще кусочек отхватила от дел завтрашних.

Сейчас меня уже ждет мой город, сырой воздух московских улиц... Несколько раз обращала внимание на странный оттенок подсветки "Ленинградской" - свет не желтый, как обычно, а красновато-оранжевый, от чего создается впечатление, что где-то внизу развели огромный костер, и он бросает блики на стены, выпускает на волю призрак багрового зарева.

Сегодня, пожалуй, не следут отказывать себе в удовольствии пробежаться рысцой через Арбат, несмотря на то, что у матушки нынче день рождения. Будем надеяться, что отосланные ей цветы скрасят ее одиночество на лишние полчаса моего отсутствия...

Уютного вечера, Шелл...

---

Из вереска напиток забыт давным давно...

From the bonny bells of heather

They brewed a drink long-syne,

Was sweeter far then honey,

Was stronger far than wine.

They brewed it and they drank it,

And lay in a blessed swound

For days and days together

In their dwellings underground.



There rose a king in Scotland,

A fell man to his foes,

He smote the Picts in battle,

He hunted them like roes.

Over miles of the red mountain

He hunted as they fled,

And strewed the dwarfish bodies

Of the dying and the dead.



Summer came in the country,

Red was the heather bell;

But the manner of the brewing

Was none alive to tell.

In graves that were like children's

On many a mountain head,

The Brewsters of the Heather

Lay numbered with the dead.



The king in the red moorland

Rode on a summer's day;

And the bees hummed, and the curlews

Cried beside the way.

The king rode, and was angry,

Black was his brow and pale,

To rule in a land of heather

And lack the Heather Ale.



It fortuned that his vassals,

Riding free on the heath,

Came on a stone that was fallen

And vermin hid beneath.

Rudely plucked from their hiding,

Never a word they spoke;

A son and his aged father --

Last of the dwarfish folk.



The king sat high on his charger,

He looked on the little men;

And the dwarfish and swarthy couple

Looked at the king again.

Down by the shore he had them;

And there on the giddy brink --

"I will give you life, ye vermin,

For the secret of the drink."



There stood the son and father,

And they looked high and low;

The heather was red around them,

The sea rumbled below.

And up and spoke the father,

Shrill was his voice to hear:

"I have a word in private,

A word for the royal ear.



"Life is dear to the aged,

And honour a little thing;

I would gladly sell the secret,"

Quoth the Pict to the king.

His voice was small as a sparrow's,

And shrill and wonderful clear:

"I would gladly sell my secret,

Only my son I fear.



"For life is a little matter,

And death is nought to the young;

And I dare not sell my honour

Under the eye of my son.

Take him, O king, and bind him,

And cast him far in the deep;

And it's I will tell the secret

That I have sworn to keep."



They took the son and bound him,

Neck and heels in a thong,

And a lad took him and swung him,

And flung him far and strong,

And the sea swallowed his body,

Like that of a child of ten; --

And there on the cliff stood the father,

Last of the dwarfish men.



"True was the word I told you:

Only my son I feared;

For I doubt the sapling courage

That goes without the beard.

But now in vain is the torture,

Fire shall never avail:

Here dies in my bosom

The secret of Heather Ale."

---

Вот неожиданность... Мне только что поведали, что в середине двадцатого века нашли манускрипт с рецептом верескового меда. И отгадайте, что теперь готовят по этому рецепту? Irish Mist. Удивлена безмерно.

---

Так забавно... Когда вчера попристальнее вгляделась в распечатку фотографии, в которой мне предстоит найти рисованного персонажа, вспомнила, что у меня уже была в рисунках очень похожая барышня. Внешне похожая.

Барышня была в стиле аниме. Барышню звали Акита Амэ. (это не стихи, это случайно зарифмовалось!)

У Амэ, правда, была совсем другая прическа и совсем другой стиль. Жесткие блестящие, по-дурацки остриженные волосы с трудом приводились хоть в какой-нибудь порядок. Джинсы, кроссовки, короткие куртки со стоячим воротом...

И была она довольно боевой леди, то есть периодически появлялась у меня на картинках с оружием разной степени убойности - по большей части современным, но один раз не сдержалась и дала в руки хрупкой девушке чуть ли не двуручник - видимо, была в дурном расположении духа.

А образ с фотографии... Ощущение, что должно быть что-то диаметрально противоположное. Без агрессии. Более чуткое. У Амэ всегда были ледяные глаза.

Чрезвычайно сложно рисовать образы людей, которых никогда не видел живьем, где не можешь использовать манеру теней скользить по коже, не можешь знать, какие движения характерны, а какие нет.

Впрочем, пытаться могу хоть до второго пришествия... пока не получится что-нибудь стоящее

---

Срочно надо выпить кофе... Большую-пребольшую чашку. Свежесваренного. Вкуснопахнущего. Лучше бы арабского, но в пределах досягаемости только Lavazza Crema e Gusto. Зато есть дареная бутылка Хеннеси... Сейчас мы это все... для бодрости после неспанной ночи.

---

"Мэн Да спросил Учителя, можно ли в ночное время суток составить далеко идущие замыслы или хотя бы приблизиться к постижению главного.

Конфуций отвечал: "Уху! Глупец! Благородный муж ночью спит!".



Вот и Шелле ночью надо было спать...

---

Женщины и лошади

Два лица поэзии

Три столба желания

Семь цветов познания