Тени, которые водятся у меня дома:

@темы: фотографии

---

Периодически испытываю острое желание закрыть к чертям собачьим @Ведьмин котёл... чтобы не читать всякую херню.
Но пока перевешивает интерес к тому, сколько пробарахтается сообщество, если его не поддерживать, а только злобно модераторствовать.

@темы: дни, witchcraft, шельское

---

Ух ты.
Разбираясь в шкафу, нашла лоскут сине-бронзового бифлекса... понятия не имею, откуда он там взялся, первый раз вижу.
Это называется - вот стоило только задуматься, что у New Vision Tarot совсем развалилась коробочка, и надо либо ее клеить, либо шить мешочек.
Похоже, будет мешочек. Где-то у меня еще были витые шнуры подходящего цвета...

А домовым - объявить благодарность с занесением в личное дело. Мысленно, чтобы не подслушали ) а то сейчас начнётся гулянка на радостях...

***
Виртуальные миры, ролевые, мажеские, сказочные - это всё же не разные объекты, а грани одного целого. Проблема - не столько в них самих, в уровнях их реалистичности, сколько в собственной "размазанности" по нескольким мирам.
Например, любой маг состраивает объективную реальность с мажеским пространством/миром (с тем, что Анюта называет "мир Сказок"), - ни перехода, ни одновременного/попеременного пребывания не требуется, и две грани начинают работать слитно - имеешь в два раза больше плюшек, вдвое увеличенную внутреннюю гибкость и в два раза больше возможностей красиво навернуться, разумеется, но это "цельное" состояние.
А когда постоянно переключаешься, перетаскиваешь себя с грани на грань - утром скачешь на работу, изображая из себя офисный планктон, потом совершаешь движение zuruck и изображаешь домохозяйку, а потом садишься играть в линейку и изображаешь там пресветлого эльфа, например, - то сил, внимания, времени и пр. личных ресурсов это отжирает много, потому что это не то, что нанизано на внутренний "стержень", единый для тебя и мира/миров, а всего только маски, но маски созданные не из перьев, кости и папье-маше, а из себя лично.
Если мир, на который приходится то и дело переключаться, значим - он со временем примкнёт к стержню и система заработает в обе стороны, не придется тратить силы на пребывание в "не-твоём пространстве". Если незначим - то его надо либо исключать из жизни, либо смириться с тем, что постоянное переключение и "пребывание в" требует энергии.

UPD: кстати, такую же "размазанность" даёт и интенсивная работа с "траком" - прошлыми жизнями. Тут задачка даже усложняется (ну, на мой субъективный вкус) - трудно воспринимать все эти старые истории, болести, любови, миры, образы жизни - как себя-бывшую. Воспринимаешь как других людей - и "растекаешься".

@темы: мир, witchcraft, шельское

---

Одна из немногих вещей, которые доставляют удовольствие в такую погоду - плюхнуться где-нибудь на солнышке с книжкой и не дать бесславно исчезнуть средиземноморскому загару.
Не заметила, как три часа прошли )

@темы: дни

---

Критские записки, part III

20 июня
Ездили на остров Грамвусса (Грабусса в другом прочтении), а после – в бухту Балос, и то и другое – на самой западной оконечности Крита. Сначала добирались автобусом до городка Кисамос-Кастелли (фотки которого не вдохновляют меня на обработку, но одна чуть позже будет) , это за Ханьей, а оттуда – на довольно большой трехпалубной прогулочной посудине с незатейливым названием «Грамвусса», чтоб никто не попутал, куда плывём.


Грамвусса и Балос примечательны тем, что там сливаются три моря – Критское, Ионическое и Средиземное, поэтому вода там невероятно красивая, переменчивая, многоцветная. Четырнадцать заявленных в путеводителе оттенков я не увидела, но одиннадцать насчитала точно.
Сегодня я была особенно ленивой, поэтому к развалинам крепостицы подниматься не стала – очень не хотелось, если честно, пилить на 125 метров вверх при температуре 37 С. Про фортеццу, однако, могу чуть-чуть рассказать: На острове был форт пирата, португальца с не вполне типичным для португальца именем Хайретдин-паша Барбаросса (1466 – 1546 гг., нефигово, однако, пожил дядька с такой рисковой профессией в условиях критского сопротивления. То ли сопротивление было так себе, то ли здешние климат и пища действительно целебны). Называется крепостица Fortezza della Garabuse. Внутри можно увидеть мраморного византийского льва-грифона, поваленного и слегка побитого. Дело в том, что еще лет 10 назад львов было двое: парные скульптуры украшали крепость, но потом один из них бесследно исчез, и никакие старания полиции не дали результата. Тогда весьма экспрессивные местные столкнули с постамента и второго льва (видимо, что-то вроде «так не доставайся же ты никому»), так он там теперь и валяется. Варвары. А еще на скифов за штаны обзывались.

Около острова – полузатопленный ржавый кораблик, якобы принадлежащий наркоторговцам и затопленной бравой полицией (как раз перед тем облажавшейся с поисками льва).
Если бы всё так удачно не сложилось с незадачливыми контрабандистами – этот кораблик следовало бы привезти и установить на том же самом месте, очень уж он тут живописно выглядит.

Вообще, Шпенглер был прав: сознание греков мифологично. Есть «сейчас» и есть «давно», «давно» может быть и неделю назад, и месяц, и сто лет. «Очень давно» - намертво сплетается с мифом, легендой, и уже невозможно разобрать, где правда, а где вымысел. Взять, например, «традиционный мужской критский костюм»: штаны (галифе-мутанты, выросшие, видимо, из шароваров), заправленные в высокие сапоги, длинная черная рубашка, короткая жилетка, широкий длинный пояс и головная сетчатая повязка красного или черного цвета. Этот «традиционный» костюм сложился в период венецианского господства, когда «пираты на жалованье» присматривали тут за порядком. Местные жители, чтобы не слишком выделяться визуально, стали перенимать элементы пиратской одежды – вот и вся традиция.
И, кстати, хороший пример того, как реагирует на внешние раздражители культура, уже когда-то бывшая великой и внесшая свой вклад в развитие мировой культуры.

Но я отвлеклась.
После Грамвуссы мы поехали в бухту Балос, это совсем недалеко и на самом острове Крит, то есть теоретически можно (хоть и сложно) добраться туда посуху: сначала до Кисамоса, оттуда некоторое время по асфальту, потом по грунтовке, объезжая задичавших коз, а потом уже метров 400-500 по горной тропе вниз, памятуя о том, что после купания придется лезть обратно, к машине. Словом, по морю проще. На Балосе я заленилась окончательно, и вылезать в эту безусловно привлекательную, но забитую под завязку людьми бухточку не стала. Пофоткала ее с корабля, а потом устроилась со стаканом фраппе (дрянного, надо отметить, специальный корабельный рецепт) и книжкой дожидаться возвращения мон ами.


Вообще, поступила я скверно, потому что бросила любимого совершенно без присмотра, и он дотла, до волдырей сжег себе спину, пока два часа плавал с маской. Ну вот как так можно, а? Мужчины как дети, ей богу.
В результате, за приступ лени и мизантропии на Балосе, я поплатилась Количевыми ворочаньями ночью, брызганьем его афтерсаном и регулярным выражением сочувствия… хотя, честно говоря, моё сочувствие сильно портится убеждением, что голова человеку дана не только для того, чтобы маску надевать.

***
Экскурсовод у нас был из понтийских греков, тринадцать лет назад приехал из Грузии, и на вид – типичный, чистопородный грузин, безумно харизматичный и обаятельный. А водителя автобуса звали Диогенис. Отличное, по-моему, имя )

21 июня
Из-за горелой Количевой спины не пошли фоткать рассвет и не полезли на горку. Так себе получается солнцестоятельный день, прямо скажем.
Мон амии сегодня идет нырять – с одной стороны благо, что это дайвинг, в гидрокостюме особо не обгоришь, с другой – мне страшно представить, как он будет на такую спину гидрокостюм натягивать.

***
Что меня больше всего тут поражает – отсутствие зон для курящих и некурящих в тавернах. Курить можно везде, и везде стоят пепельницы. Если пепельницы не стоит – значит, ее унесли сполоснуть и сейчас вернут обратно. Кстати, кажется, что курящих там куда больше, чем у нас, но статистику я, разумеется, не смотрела.
Порядком я отвыкла от свободы портить другим жизнь своими вредными привычками.

***
Дошло до меня, о великий султан, что эти восхитительные кусты с ланцетными листьями и сиренево-лиловыми цветками – всего-навсего олеандр! Меня сбило с толку то, что раньше я видела только белоцветную разновидность, а тут мало того, что они светло-лиловые (ну, белые тоже есть), так еще есть и махровая разновидность – и лиловая, и белая. Очень красивые, очень ядовитые. Люблю.
Наверное, не менее красиво, когда они к концу лета будут стоять все в ягодах.


***
Третий (или уже четвертый?) день жарко, за 35 в тени, и море парит – всё вдали в белёсой дымке, «засвеченной» солнцем, и край моря смешивается с краем неба. Словом, фотографировать неинтересно.

***
В принципе, я уверена, что только мужчина может где-то найти запачканный мазутом камень и сесть на него прямо новыми льняными шортами. А потом заказать мороженое и уронить большой кусок шоколадной глазури на другую сторону этих же самых шорт, - видимо для симметрии. Ну и сгореть на Балосе, да.
Радуюсь, что я поехала с зипповской зажигалкой, и, как следствие – с флаконом бензина. Хоть с мазутным пятном проблем не будет.

***
Всё-таки порции тут совершенно чудовищные. Такие миски салатика, ну ТАКИЕ миски… Карпатские ресторанчике по объему порций отдыхают, даже закусочная у пана Якова. Я уже говорила, что Нессе бы понравилось, да?
До сих пор нам удалось доесть только один салат – sea food с креветками-кальмарами-осьминогами-мидиями на овощах, под теплым розовым соусом… да и то в тот раз мы были сильно голодными
Но боже мой, боже мой, какой тут йогурт! И мёд тоже… Главное, не забывать о том, что «легких» йогуртов тут почти нет, и от щедрот в тавернах подают йогурт с жирностью 7-10%
А еще надо будет заказать в Панорамио еще раз критский салатик и «снять» рецепт.

Creta Salad
- Огурцы, без шкурки, порезанные кружочками
- Помидоры, восьмушки
- Гренки из ржаного хлеба, на оливковом масле с уксусом
- Перец сладкий тонкими кольцами
- Варёные яйца, восьмушки
- Маслины, кружочками и целые
- Картофель варёный, крупно резанный (мелкие картофелины кружочками)
- Латук
- Фета кусочками и тёртая
- Жареные баклажаны / маринованные кусочки сухофруктов (ели в двух разных вариантах, жареные баклажаны уместнее)
- соус ладолемоно

***
Производители Estee Lauder цинично лгут, что у их дневных кремов SPF15. В городе средней полосы он, может, и 15, но в средиземноморское солнце не замечает, что там был хоть какой-то SPF. Минут за 40 прогулки порозовела под этим кремом, тогда как под десяткой гарньешного Эмбр Солер не подгораю и за полдня.

***
Всё нормальное живое прячется на Крите в тень и норы сразу после полудня, и не высовывается под свет небес часов до четырех. Греки ложатся подремать или забиваются в самые глубокие и тенистые уголки таверн и тянут там фраппе, козы устраиваются в тени олив, овцы укладываются под сооруженные специально для них навесы, даже утки забираются в тень лодок.
И только туристы, масляно поблескивая от загарных средств, ровными рядами лежат на пляжах под палящим злым дневным солнцем.

***
Совершенно, кстати, неудивительно, что эллинская архитектура создала портики. Наверняка они были увиты чем-нибудь вроде винограда, плюща и ипомеи, и их густая зелёная тень так и манила уставших от полуденного зноя людей под сень храмов.
Террасы современных греческих таверн, укрытые сплетениями виноградных лоз – истинное спасение от послеполуденной жары, особенно в сочетании с ледяным белым вином или фраппе.
Кстати, очень забавно – возраст таверны можно высчитать по толщине виноградного лозы, оплетающей террасу. Возле самой старой таверны в Бали, «Панорамио», работающей с 1968 года – растет всего одна лоза, толщиной с небольшое деревце, и укрывает она всю террасу, вмещающую столиков 15, не меньше. А возле Мифоса лоза пока слабенькая, молоденькая, пущенная по перилам, и крыша еще не решетчатая, а вполне обычная. Впрочем, в дождь это, наверное, большой плюс.

Ну а если не по виноградным лозам – то по толщине деревьев, чьи кроны укрывают расставленные во двориках столики ничуть не хуже. Когда сидели в «Горгоне», прямо возле огромного ствола, который мы с Количем еще не факт, что обхватили бы, взявшись за руки, невольно задумалась о том, что когда-то это дерево было маленьким и тоненьким, и кто-то его посадил в этом дворе, чтобы когда-нибудь потом оно дало щедрую тень.

P.s.: хочу "порадовать": следующим пунктом будет поездка в Рефимно, из которой у меня не обработано НИ ОДНОЙ фотографии.
Но продолжение, все же, следует )

@темы: фотографии, критские записки

---

Любопытное текущее состояние.

Ваша Руна – Турисаз.

Могущественная, но очень тяжелая руна. Цвет – черный, иногда багровый. Часто применялась в проклятиях. Но и не менее часто как оберег (Молот Тора). Требует предельной концентрации и самодисциплины.

Пройти тест

UPD. Размышлизм в процессе мытья посуды:
Турисаз - это долг и, вместе с ним, даже не уверенность, а знание, что всё делаешь правильно... да, то самое "поступай как должно, и будь что будет". Ладонь в пасти волка, помнишь? А потом глупцы назвали это храбростью.
Турисаз - оберегание порядка от хаоса. Вечное древо за спиной - куда мне отступать?
Турисаз - получение заслуженного. И невозможно отмахнуться и сказать, что ты заслужил вовсе не это. Неизбежность и неотвратимость.
Турисаз - отсутствие "синдрома сороконожки", состояние, когда просто идешь и не боишься потерять равновесие. И просто дышишь, не опасаясь, что забудешь, как это делать. И просто живёшь - проходя единственно верной для тебя тропой.
Турисаз - разбивание неправильности, уничтожение угроз. В моём кругу - мир.
А еще Турисаз - это много, очень много силы. Но она тяжела, и всегда надо прикидывать - если сейчас замахнуться, то удержишь ли ты молот, когда он нанесёт удар, или он вывернет тебе запястье?

***
Надо выложить сегоня за окно руны - чтобы надышались ночью, летом и звездным светом... а если будет гроза, то и вовсе идеально.
уже почти полнолуние, пора

запись создана: 14.07.2008 в 15:04

@темы: руны, индикаторы, тесты

---

Ффух. Я написала то, до чего не дошли руки перед отъездом на Крит. Сложу тут про запас.

Лита (Лито, Лиго, Мидсам, Midsommar, Mean Samhraidh, Купала, Иванов день / ночь, Jonsok), Летнее Солнцестояние, Середина лета.

Лита, летнее солнцестояние – праздник равновесия, время самого долгого дня и самой короткой ночи (на широте Москвы ночь во время солнцестояния длится меньше семи часов), астрономически приходится на 20-21 июня. Лита – годовой пик силы солнца, но надо помнить, что начиная с летнего солнцестояния день начинает понемногу убывать, и колесо года поворачивает в сторону зимы.

В викканской традиции Лита – день официального бракосочетания Богини и Бога. Так же, как и на Йоль, Бог меняет в этот праздник свою ипостась: юноша уступает место зрелому мужчине, Король Дуба – Королю Остролиста, который и будет спутником Богини до своей земной смерти и до битвы двух королей в самую длинную ночь года.

Еще раз напомню, что не сохранилось точных сведений о том, что кельты праздновали дни фиксированного «солярного креста» - солнцестояния и равноденствия, хотя нет сомнений, что эти астрономические точки были им известны, и считается, что праздники Мидсама и Мидвинтера добрались до британских островов в более поздний период, вместе со скандинавами.
Нельзя также не упомянуть о схожести обрядов и традиций праздников кельтской оси Бельтейн – Самайн и германо-скандинавской оси Лита – Йоль: за исключением некоторых местных нюансов, в основных моментах праздники очень схожи между собой как самой своей сутью, так и обрядностью. Например, также как и при праздновании Бельтейна, на Лито зажигаются костры, в том числе на возвышенностях, устраиваются гадания, считается необходимым бодрствовать всю ночь напролёт и встретить рассвет.
Как и на кельтский Бельтейн, складыванию праздничных костров придавалось большое значение. Хворост или дерево для костров собиралось заранее, в некоторых странах это были строго определённые породы деревьев (кроме традиционных пород, в некоторых областях Франции и в Валенсии для ивановых костров использовались стебли ежевики). Можно выделить два основных типа разжигания костров: либо огонь добывал старший из дееспособных мужчин, либо – пара из сговорённых юноши и девушки, оба типа распространены в Европе достаточно широко. Еще в 19 веке считалось, что огонь надо зажигать только «чистым» способом: т.е. пламя добывалось либо трением, либо – в некоторых местностях Скандинавии, например – от увеличительного стекла, в последнем случае костры получали особое название: nodild или vrideld; в Германии костры поджигались факелами, также зажженными «чистым» способом. Зажигание костров часто сопровождалось песнями – в одном из венгерских исторических источников, например, встречается следующее упоминание о святоиванской песне: «Слышал, что песня святого Ивана очень длинная, и что даже чёрт, начиная ее, никак не мог закончить и задыхался…». Встречаются упоминания и о специальной рассадке (в соответствии с полом и возрастом) собирающихся на зажигание огня:
Разожжем мы огонь,
В четырех углах разожжем.
В одном углу сидят
Красивые старые мужчины,
В другом углу сидят
Прекрасные старые женщины,
В третьем углу сидят
Красивые молодые парни,
В четвертом углу сидят
Прекрасные молодые девушки.
Часто устраивались костры двух типов: яркий «чистый», солнечный огонь (их складывали как можно более высокими, в традициях карельского перешейка, например, высота сложенных «башней» для костра дров могла достигать 7-10 метров, и «дымные», низкие костры, которые использовались для очищения, окуривания и прыжков через пламя. Для того, чтобы костры лучше дымили, в них бросали пучки соломы, мешочки с сушеным папоротником, укрывали огни травой или зелеными ветками. Чтобы придать дыму дополнительную, узко-специализированную силу, в огонь бросали те или иные травы – к примеру чеснок (чтобы весь год не подхватить лихорадку), тмин или белую полынь (чтобы поясница во время жатвы не болела). Бросали в огонь и сено, пучки колосьев и ржи, ветки плодовых деревьев, связки пряных и ароматических трав (Франция) – обычно это трактуют как некий «задел» на хороший урожай.
В скандинавских Вестланде и Седерланде в костёр обязательно ставят крестовину или шест с колесом на вершине (называется kall или kjerring), тот же обычай есть у венгров и части народностей бывшей Югославии.
Прыжки через огонь или возле огня распространены по всей Европе, при этом огням Лито придавалось не только очистительное значение, но и функция скрепления союза: юноши и девушки прыгали через огонь вместе, взявшись за руки, в надежде вступить в брак этой осенью. Парами прыгали через огонь побратимы и кумовья (Южная Франция), чтобы потом ничто не могло нарушить их отношений: устойчивое французское выражение «кумовство сен Жана» обозначает тесные родственные узы.
Кроме того, имела значение и высота прыжка – чем выше прыгнешь, тем выше будет хлеб и/или лён.
В некоторых областях Испании очищение огнём на Сан-Хуан приобрело весьма любопытные черты: костер зажигается около 9 вечера, к одиннадцати он полностью прогорает, угли и головни разравнивают, и в полночь желающие очиститься разуваются, повязывают красные пояса и шейные платки и проходят босиком по углям. Иногда берут на плечи детей или стариков, иногда проходят по нескольку раз (деревня Сан-Педро Манрике).
Считалось, что дым иванова огня усиливает свойства растений, сообщая им волшебную, защитную или целебную силу: окуривали пучки укропа, ветки орешника, букетики медвежьего уха, девясила, связки лука и чеснока – после праздника букеты и связки развешивались в хозяйственных постройках и домах, служа оберегом и, по обстоятельствам, лекарством до следующего Иванова дня.
Но всё же надо отметить, что есть местности, где высоких праздничных огней не разводят: там, где во время летнего солнцестояния солнце не уходит за горизонт, где во время праздника светит «полуночное солнце», Midnattssol (например, в Хаммерфесте и севернее), в высоких огнях нет особой необходимости. Но на высокогорных пастбищах жгут факелы, чтобы обезопасить пастухов и животных от нечисти, безобразничающей в этот день на земле.
Есть и скотоводческая часть обрядности, фактически повторяющая аналогичные обряды Бельтейна: проводилось окуривание дымом костров животных: по обе стороны дороги складывалось много небольших дымных костров, и между ними прогоняли стада. Пастухи окуривали дымом ивановых огней свои кнуты, чтобы их стада были послушны и/или чтобы придать им силу отогнать змей. Хозяева надевали на шеи овцам венки из свежих окуренных дымом веток орешника, и такие же – в хлевах и стойлах.
В Вестланде на Иванов день принято сжигать старые рыбацкие лодки – считается, что этот обычай очень архаичен, и связан с Бальдром, которому после смерти устроили огненное погребение в его драккаре.
Во многих странах также устраивались катания огненных колёс и бочек с гор, огневерчение и факельные шествия, в том числе вокруг полей.

Следы солнцестоятельных жертвоприношений сохранились только в некоторых рыбацких и животноводческих областях, например на шетлендских островах в огонь кидаются рыбьи кости, пучки шерсти, копыта и/или черепа домашних животных.

Лите также свойственен большой комплекс обрядов, связанных с водой, который в праздновании Бельтейна выражен не так широко – сходны только обряды, связанные с источниками и росами, а традиция купания в открытых водоёмах на Иванов день – не кельтская, а скорее имеющая славянский корень. Общим для всех празднующих Лито европейских народов является убеждение, что вода Иванова дня очищает днём, а очищение огнём – ночное. Купание в реках и озёрах на Иванов день распространена во всех славянских странах. После полуночи вода в представлениях некоторых народов становится «лекарством для смелых», т.е. можно исцелиться, если проведешь всю ночь у какого-либо источника, периодически отпивая из него воды и игнорируя козни всякой нечисти, в других областях - условно-опасной стихией (русалки там, мавки, водяные… мало ли что случится. Но в виду огня искупаться - запросто), а в других – например, в некоторых областях Испании, Португалии, Южной Франции и Болгарии – стихией откровенно враждебной, и пьющий из источника после полуночного часа рискует забрать себе все грехи и болезни, которые были смыты в воду за день.
В пиренейском посёлке Лесака существовала любопытная традиция водного очищения: речку возле деревни запружали таким образом, чтобы вода текла прямо по улицам, а там, куда вода не доходила, жители сами поливали землю из больших кувшинов.
Росы Иванова дня считались целебными. Любопытно, что в колдовской практике эта роса считается средством, улучшающим «истинное зрение», а в народных верованиях по простецки служит средством от глазных болезней. Впрочем, исцелялись ей и от боли в ногах, и от лихорадки, и оспины с лица убирали.
Собирали росу, таская по травам холсты и отжимая их в специально принесённую с собой ёмкость.

Лито не пороговый праздник, но и во время него открыты двери между мирами – и тогда случаются чудеса, и деревья, травы, цветы получают возможность разговаривать, перешёптываться целую ночь напролёт, а в полночь, когда везде уже горят костры, в самых дальних уголках леса «открываются» редкие волшебные травы, которые нипочём не найти в другие дни: плакун, одолень-трава, разрыв-трава, а папоротник выпускает свой горящий цветок, который может указать дорогу к кладам.
Во всей Европе травы и коренья, собранные на Иванов день, считаются наделёнными особой целительной и волшебной силой. Сбор начинается рано – с первой утренней росой, другие травы берут днем, а некоторые – после захода солнца. Эти травы использовались и в знахарстве, и в качестве волшебного оберега – связанные в пучки или сплетённые в венки и гирлянды, они будут охранять дом до следующего Иванова дня.
Собирая травы, обычно использовали приговорки-заклинания, чтобы не вызывать недовольства у лесных духов и избежать возможного сглаза ценного сырья. Кроме лекарственных трав, большое значение придавалось (в зависимости от региона) клеверу, белой полыни, чертополоху, репейнику, тмину, иван-да-марье, мальве, вербене, зверобою.
Сразу в нескольких странах зафиксирован обряд девяти (семи или двенадцати) трав: незамужняя девица одна идет в лес, собирает положенное количество трав и кореньев, и кладет их под подушку, чтобы увидеть во сне суженого.
Деревце, «летнее дерево», которое в весенней традиции Бельтейна повсеместно превратилось в майский шест, в обрядности солнцестояния так и остался деревцем, хотя породы в разных странах выбираются различные: дуб, берёза (у валлийцев называлась y fedwen haf, «летнее дерево»), тополь, липа, клён и т.д., только в некоторых районах Шотландии обходились вместо дерева вертикально поставленным камнем – суровый край. В отличие от более ранней весенней обрядности (Бельтейн, Семик) деревца уже не носят по полям, а используют, скорее, в качестве обещания будущего урожая и, одновременно, жертвы – молодые, живые, свежесрубленные неплодовые деревца украшают лентами и вешают на них припасенные фрукты и овощи, свежую съедобную зелень, хлебцы, после торжеств деревце, как правило, сжигали. С деревцем тесно сплетён не очень распространенный, однако устойчивый обряд сожжения чучела, отчасти похожий на ритуалы проводов зимы. Сделанное из соломы или тряпок чучелко помещают у корней дерева, и сжигают вместе с ним – любопытно, что при этом кукла изображает существо, которое может испортить урожай или каким-либо образом навредить жизненному укладу, - чаще всего ведьму… но бывают и другие, довольно забавные варианты: например в 1945 году в Одде и Осло на торжествах Иванова дня были сожжены чучела, изображавшие вождя норвежских фашистов Видкуна Квислинга.
Кое-где имеется традиция выбора «невесты» Иванова дня. В отличие от Майской королевы, «невеста» - это всегда маленькая девочка, которую очень тщательно наряжали в новые, специально для этого случая сшитые одежки и украшали с ног до головы цветами – для нее плелся огромный венок из полевых трав и цветов, похожие гирлянды навязывались на талию, запястья и щиколотки. В иных странах (ну вот хоть в Латвии) вместе с «невестой» фигурирует и жених – мальчик в дубовом венке. Во всех странах, где имеется такая форма обряда, «жениха» зовут Иван (Ян, Еню, Янис, Жан, Жуан, Йон), а имя девочки варьируется. В скандинавских странах для пары устраивается «детская свадьба», только обеты они приносят не в вечной любви, а в вечной дружбе. Праздничное шествие проходило по всей деревне, раздавая благословения домам и получая за это угощения. В Болгарии купальскую невесту – Еневу Булю – весь день носили на руках, не опуская на землю, так как считали, что там, где ее нога в этот день коснется земли – земля сгорит, спечётся и станет неплодной.
Объединяет, собирает в одно целое магию огня, воды и растений плетение венков и гирлянд: венки, побывавшие в дыму очистительных огней (либо окуренные, либо те, в которых прыгали через огонь) выпускают на воду, - либо загадывая желание, либо гадая о будущем. В Испании в центр венка помещается кусочек просмоленной ткани (в других странах используются лучинки или небольшие свечки), его поджигают, и пара отпускает венки одновременно: если их прибьет к одному берегу, вместе, то в этом году они поженятся. Чей огонь потухнет раньше – тот раньше умрёт.

Некоторые обычаи были связаны и с домашним хозяйством, например, накануне Купалы в тех местах, где было принято мыться в бане, женщины заготавливали веники на весь год, а в сам Иванов день – перемывали чистой водой «квашенки» - кадушки для теста. Ну и, понятное дело, все приличные и склонные к чистоте люди в это время прибирали дома, чистили особенно запущенные углы и вообще наводили марафет.

Лита – очень колдовское время. Хоть ночи и коротки, но наполнены волшебством и силой земли и растений больше, чем во все остальные праздники. Хорошее время для пожеланий, общения с богами и духами, для магии – любовной и не очень. Хорошее время для того, чтобы выбраться за пределы города, развести огонь и вспомнить, каково это – пройтись босиком по земле… вспомнить чувство взлёта, когда прыгаешь над огнём, и как холодна вода в тени старых ив.

Цвета праздника – зеленый, солнечно-желтый и/или золотой, красный, свечи выбираются тех же цветов.
Растения (повторю описанное в тексте): листва берёз, осин и дубов; полевые цветы вообще, особенно - белая полынь, чертополох, тмин, иван-да-марья, мальва, вербена, зверобой, иван-чай.
На алтарь, кроме цветов и зелени, можно поставить первые ягоды, положить испеченные круглые хлебцы, обязательно поставить чашу с водой.
Атрибуты – венки и гирлянды, букеты.
Направление обращения – юг и/или восток, в зависимости от времени суток.

Немного о еде во время праздника солнцестояния:
Конец июня и июль в центральной Европе и средней полосе – самое голодное время в отношении земных плодов (кельты называли это время Jul an Ghorta, голодный июль, в Англии и Ирландии это время именовалось the bitter six weeks – шесть горьких недель): на полях еще ничего нет,. первые ягоды только появляются, в хороший год – могут уже встречаться кое-какие грибы. Домашние животные доятся уже давно, следовательно имеются сыр, сметана и творог – но в небольших количествах, потому что животным надо еще выкармливать детёнышей; в яйцах особого недостатка нет, и повседневная зелень вроде лука, петрушки и укропа на огородах имеется. У разумных хозяев осталась крупа и прочие запасы.
Праздник – солнечный, поэтому предпочтение отдаётся формам округлым, а цветам – золотистым – головы сыра, яйца, подкрашенные шафраном лепёшки, колобки, круглые пирожки, блинчики и оладьи, кукуруза, яблоки, дыни (последние три пункта – где уже вырастает к этому времени)
В Скандинавии варится ритуальная каша для Иванова дня – ремегрот (römegrot), сваренная из цельного зерна на сметане и сливках, сыр – большая голова, сделанная из собранного со всех дворов деревни молока.
У чехов и словаков делается каша «пражмо» из обжаренного ячменного зерна, запаренного крутым кипятком.
У финнов – омлет и «яичное масло» (сливочное масло, размешанное с рубленным яйцом)
У шотландцев ничего особенного к празднику не готовилось, но сохранились следы общей трапезы: еще в 19 веке встречался обычай выставлять на улицу перед домом столик, на который ставили сыр, творог, масло, лепешки и бутылки с элем и виски «для увеселения прохожих»

@темы: Лито, Колесо Года

---

Nibot, не думаю, что сталкивались (по крайней мере в этой жизни), а вот по поводу "столкнёмся" у меня мало сомнений.

---

Маме тут из телевизора поведали, что если ведьму убить, а после этого выпить в ее доме всё спиртное и съесть всё сладкое - то вся ведьмина сила достанется убийце.

Я сразу же мысленно прикинула общее количество спиртного в доме, включая настойки-наливки, много бутылок разноцветного вина, нычку с коньяками и бренди в баре, энное количество вискаря, рома и текилы, пляшечку STROH, малые флакончики с бальзамами, мерзавчики с джином и немировкой, 1/10 бутылки "Русского стандарта", которая уже давно используется не по назначению, а для обезжиривания поверхностей (фигле, ее еще мой бывший бойфренд покупал!), а потом цинично приплела туда же спиртовые лосьоны для лица.
Потом я перешла к сладкому - сначала показалось, что тут всё не так оптимистично, потому что сладкое я не люблю, - но потом на меня снизошло озарение! У меня же есть мёд, и мёда у меня завсегда много. Кроме того, то, что я не люблю варенья, вовсе не значит, что я его не варю... поэтому в доме имеется как куча банок невостребованного варенья, так и несколько килограммов сахару, хранимого на случай внезапного варочноваренного порыва.

Потом я подумала, что разыскать-то надо совершенно всё - а каждую нычку, в которой может оказаться, на выбор, спиртное либо сладкое - даже я сама в лицо не помню.

Так что потенциальному завладельцу силой можно только посочувствовать. Луснет, ей же ей.

@темы: witchcraft, ржуть

---

Критские записки, part II

Продолжаем разговор:

18 июня
Ездили в длинную-предлинную автобусную экскурсию, с 8 утра и до самого вечера. Сначала нас отвезли в местный «колхоз» (agricultural cooperatives of Peza), существующий, к слову, с 1933 года, где делают вино и оливковое масло проверенными веками способами. Не припомню правда, чтобы в веках фигурировал тетрапак, ну да ладно. Там устроен музейчик, где собрана коллекция старинных сосудов и технических приспособлений для производства вина и оливкового масла - разнообразные чаны, бочки, прессы для масла, давильни etc. (в музее не фотографировала, потому что фотографировать при постоянно идущем потоке туристов невозможно). Не удержалась и купила себе бутылку здешней мальвазии (дегустировать буду одна и в темноте, т.е уже дома, в Мск), малую жестянку оливкового масла (оно тут действительно офигительное, испанское может нервно покурить в ближайшем тёмном закоулке, осознавая свою несостоятельность) и банку тимьянового мёда. Обычное столовое вино из Пезы мне не очень понравилось, а вот рецина у них хороша (кстати, они единственные, кто ее делает на Крите, и начали совсем недавно, буквально лет 15 назад).
Потом нас повезли на третью по высоте гору Крита, скромно не упомянув ее названия (поискала постфактум ее название и не нашла, но горы тут, в районе Ласифи, до 2148 м.), к монастырю XIII века Кера Кардиотиса («госпожа сердечная», как нам перевели). Монастырь не на самой вершине, но метров 900 над уровнем моря, кажется, было. В монастыре – всего пять монахинь, все в весьма почтенных летах (самая «молодуха», ей лет шестьдесят пять было на вид, сидела у ворот и следила за порядком), и четыре небольших здания: в одном из них музей, где собраны старинные иконы, кресты и прочая церковная утварь. В самой старой из построек – сохранились фрески 16 века, но фотографировать там нельзя. Но главная святыня монастыря - чудотворная византийская икона богородицы (в нашей традиции такой тип называется «богоматерь умиление», насколько я помню), с которой связана любопытная легенда: во времена турецкого захвата острова, турки пытались вывезти эту весьма почитаемую икону в Стамбул, но ночью она чудесным образом улетала от них и возвращалась на своё место, в монастырь, и проделывала это несколько раз. Тогда ее приковали цепями к каменному столбу – но она улетела вместе со столбом. В церквушке возле иконы висят цепи, в которых она прилетела, а во дворе стоит тот самый столб. Второе народное название иконы – «богоматерь закованная». Цепи выносят из церкви только раз в год – в начале сентября, тогда к ним можно прикоснуться.
Впрочем, в церковь я не пошла, несмотря на заманчивое упоминание о том, что тут можно зайти внутрь не покрывая голову и не обвязывая жопу линялой тряпкой в цветочек поверх джинсов, имитируя наличие юбки.
Место – тихое и покойное, монастырь оказался из тех немногих, что дают отдых и душе и телу, и сохраняют отстраненное спокойствие и чистоту даже пропуская сквозь себя орды туристов. Тут много кипарисов, и воздух пропитан запахом их хвои, согретой высоким солнцем коры, ароматом смолы… ветра не было совсем, и запах кипарисов облаком окутывал церковку, стены, черепичные крыши и выглаженный миллиардами шагов камень, которым вымощен изнутри монастырь. Во внутреннем дворике – маленькое ухоженное оливковое деревце, вьюны, цветы в огромных амфороподобных кувшинах, фонари - вечером, наверное, тут чудо как красиво. Мир.


А потом мы отправились на плоскогорье Ласифи (817 – 850 м. над уровнем моря) - овальная долина, со всех сторон окруженная горами с мягкими, скругленными вершинами – ну, почти Карпаты, только таких прекрасных лесов тут не наблюдается: только камни, стланик и невысокие жесткие, почти безлистные кустики. Это горная цепь Дикти.
Ласифи – самая высокогорная сельскохозяйственная зона Крита. По краям, у гор, расположены дома фермеров, а весь центр занимают поля и рощи. Во время венецианского захвата, Ласифи стало местом перманентного сопротивления новой власти, и в конце-концов, утомившись сидеть на этой пороховой бочке, венецианцы расселили жителей Ласифи по другим местам, и земля, которую возделывали много лет, осталась без ухода. Но к 15 веку, когда стала ощущаться нехватка продовольствия, венецианцы все же распродали эту землю грекам, с условием выплаты государству трети урожая. Поселившимся там крестьянам даже помогли – создали за счет властей приточную оросительную систему – каналы, которые собирают весной воду со всех окрестных гор и направляют ее вниз, на плоскогорье – говорят, по весне Ласифи напоминает больше озеро, чем твердую землю. В силу этого и сельскохозяйственные работы начинаются тут значительно позже, чем в других критских регионах - в середине апреля, когда сходит вода.

В начале прошлого века воду из скважин на поля в сухой сезон качали тысячи ветряных мельниц, - а сейчас их осталось всего несколько, только для показа туристам. Хотя одну работающую (и не просто вертящуюся, а качающую воду на миниатюрный огородик хозяина таверны) мы всё же видели.

Олива тут уже не растет, для нее слишком высоко, не растет и всякая экзотика – холодновато, но зато выращивают «каждодневный хлеб» - картошку, помидоры, перец, лук, яблоки и груши, гранаты, миндаль, черешню.
Ну а потом мы наконец-то добрались до Диктейской пещеры (Диктеон Андрон), пещере Зевса.
Подъем от автобусной стоянки на 100 метров вверх, по ужасно зигзагообразной мощёной дорожке – в силу этой самой зигзагообразности подъем занимает минут 20. Для детей, ленивых и неспособных подняться на 100 метров – внизу дежурят колоритнейшие дядьки с осликами, которые довезут вас наверх всего за десятку эвро. А потом надо спускаться в саму пещеру, довольно глубоко… ну, если в привычных понятиях – то этажа на три-четыре. Пещера прекрасна, сыровата, разумеется темна, несмотря на разумно устроенную подсветку, и с кучей сталактитов и сталагмитов, есть даже несколько сталагнатов.
Считается, что легенда о том, что Рея именно тут родила Зевса родственна весьма архаичной традиции: женщины уходили рожать в пещеры. Когда поднимаешься к пещере, а потом в нее еще и спускаешься, сразу как-то живо предствляется, как прёшься в эти чудные горки на девятом месяце. Рее-то что, она богиня.
В самом низу – крошечный водоем, а весь вход в пещеру густо зарос диким мелколистным плющом – сразу стало ясно, где моей хедере было бы лучше всего расти.

В Диктейской пещере, заново найденной, как нам сказали, неким пастухом, разыскивающим пропавшую овцу, был, видимо, центр культа Зевса, причем найденные тут артефакты – фигурки, лабриссы, сосуды, идолы, оружие – более древние, чем обнаруженные в Идейской пещере.
На обратной дороге отвезли в гончарную мастерскую, где детишки экскурсантов могли поэкспериментировать с гончарным кругом, а их родители – побродить по обширному магазину при мастерской. Самое страшное, что ничего пристойного я там не нашла – сплошной туристический ширпотреб, да еще скверно выполненный; не нашлось даже мало-мальски сносных копий антики… это печалит.
Ну а потом нас окончательно упаковали в автобус и повезли обратно. По дороге стало ясно, что нас с греками роднят не только православие, подсолнухи и черноморские колонии. Есть еще одна общая черта – сурового вида бабульки в платках, торгующие вдоль дорог дарами своих огородов.
Купила себе сегодня книжку про пряности, на немецком, - и только потом, дурища, сообразила, что там был еще вариант на французском, надо было прихватить для Омелы

19 июня
Десять дней до отъезда – время, как всегда, идет слишком быстро. С утра вымелись outside позавтракать и позагорать-искупаться. Завтракать, впрочем, можно было и в нашем отеле, но тут приехала какая-то немка с двумя страшно оручими детьми, и мы от греха подальше ушли в портовую таверну, где я под фраппе и сигаретку заказала healthy breakfast – здоровая креманка местного йогурта, в котором стоит ложка (причем насмерть стоит, как в густейшей сметане), со здешним цветочным мёдом и тертыми грецкими орехами. Грецкие орехи тут, вопреки расхожему заблуждению-приговорке о том, что «в Греции всё есть кроме грецких орехов», все-таки имеются, растут себе, как ни в чём не бывало, равно как апельсины, мандарины, лимоны, бананы, финики, земляничные деревья и авокадо. Про такую банальность, как олива, мирт, виноград, инжир, гранаты и яблоки с грушами как-то и говорить неловко.
Завтра с раннего утра едем на Грамвуссу – место, где по местным легендам снимали ту охренительно-красивую рекламу Bounty (не верю), к островку, где сливаются три моря – Критское, Ионическое и Средиземное.
Поездка на весь день, с шести утра до 8 вечера… и я надеюсь, что она себя оправдает. Обещают показать развалины крепостицы, где отметился известный в этих краях пират Хайретдин-паша Барбаросса.
А на понедельник мы всё же решили забить на верховую езду – не хочется терять несколько часов на дорогу, чтобы час-другой провести в седле. Лучше потратим целый день на Элафонисси – очень далеко ехать, но, надеюсь, дорога окупится – эмоциями и фотками.

***
Мон ами ускакал заниматься дайвингом, так что у меня пока куча времени, чтобы это всё писать, пить белое критское и ничего не делать. Вернётся – пойдем опять купаться на каменюки.

***
Уууу, какие тут пряности! Похоже, увезу их отсюда немалую торбу. И оливкового масла со специями тоже – такие бутылочки в ведьмином хозяйстве завсегда пригодятся.

***
Кстати, для child-free Греция – скверное место. Даже для тех, кто еще не child-free, но сочувствующий, Греция – отличный повод, чтобы перейти из сочувствующей категории в полноправные участники child-free братства. Впрочем, греческие дети вполне славные. То ли дело дети туристов. Всё время с тоской вспоминаю Настюху.

***
Видели тут рядом офигительно славный отельчик, скорее даже apartments, - два двухэтажных зданьица, оштукатуренных, беленьких, с дверями и ставнями темного, проморенного дерева и от земли до крыши увитых зеленью – виноградом, плющом, ипомеей. Надо будет взять у них телефон на «мало ли что». Отельчик явно без питания (великое благо!) и без вида на море (в Бали – невелика важность), но от пляжей и пристани совсем недалеко, в нескольких минутах ходьбы. Своего пляжа у них, естественно, нет, но, к примеру, пляжем нашего отеля мы ни разу так и не воспользовались – купались на валунах за портом.
Ну не люблю я песчаные пляжи!

Фоток к этому чудесному бездельному дню у меня нет (теми, которые были, я уже проиллюстрировала первую часть записок), поэтому смотрите на критские цветочки:

запись создана: 08.07.2008 в 21:39

@темы: фотографии, критские записки

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ах, сколько раз я сегодня пожалела, что у меня не было с собой фотоаппарата...

@темы: дни

---

Хнык! Ну почему такие штуки упорно не попадались мне в Греции, а?

Целый магазин всякого прекрасного

---

Всё забываю сказать: моя ветка тиса наконец одумалась и пустила корни )
Видимо, подействовала угроза капнуть в воду корневина.

@темы: дни, растения

---

Не прошло и недели, как я одолела первую часть фотографий и записок о Крите.

Что вообще такое Бали (ударение на второй слог, а пишется как ΜΠΑΛI) на Крите? Маленькая деревушка, бывшая когда-то просто рыбацкой, теперь же это Большая Туристическая Рыбацкая Деревушка. Рыбу, впрочем, тут еще ловят – и если не лениво проснуться на рассвете, можно посмотреть, как в крошечный порт возвращаются рыбаки, как на камнях отбивают осьминогов, как распродают по тавернам свежую рыбу, кальмаров, креветок и лобстеров, как распутывают сети и раскладывают их на просушку.
Находится всё это диво где-то посередине между Ираклионом и Рефимно, на северном побережье Крита, в окружении невысоких горок.

Первые упоминания о Бали, говорят, появились в период венецианского владычества, но мне не удалось выяснить, в каком именно году, а длилось вышеозначенное владычество больше 450 лет, так что разброс велик. Само название Бали имеет арабские корни, и обычно переводится как «мёд»
В Бали – куча отелей, apartments, guest houses, например, таких:
Разумеется, никаких пяти звёзд, даже 4 с большой натяжкой, и только у одного отеля; огромное количество ресторанчиков и таверн, минимум один банкомат (других мы не видели), одна аптека, два медицинских центра, портовая и городская полиция (четыре человека, включая начальника – если там служат другие люди, то они умело скрывались), дайвинг-центр, интернет-кафе, школа (правда, я ни разу не видела ее работающей… может, лето?), несчетное количество автопрокатов, множество ювелирных лавок, три церкви:

Один монастырь, две дискотеки (одна в подвале, вторая – за чертой города, так что их совсем не слышно, да я и не уверена, что они работают). Есть одна пекарня и две домашние винодельни. Продуктового рынка нет, зато в мини-маркетах нет недостатка, хотя если вам вдруг надо сметаны или каши – то фиг вы ее тут найдете; каша, суп и чай – еда для больных, а сметану, творог, кефир и др. привычные молочные продукты тут просто не делают… впрочем, это не только на Крите, это почти везде в Греции. Зато делают йогурты – на козьем и овечьем молоке. Коровье молоко – привозное, на Крите коров почти нет, поэтому и само оно, и йогурты из него стоят дороже.
Итак, возвращаясь к Бали и тому, что в нём есть. Козы, овцы, куры, цесарки, утки. Оливковые рощи. Несколько горок вокруг.

Песчаные пляжи – один «дикий» (Влиши-неро), один муниципальный (Лимани), остальные (Лиманаки, Варктопос, Каравостаси, Ливади и несколько безымянных) – пляжи отелей; вокруг пляжей – скалы и камни с кучей морских ежей (ласты и тапки спасут если не мир, то пятки). Один небольшой тихий грот, до которого можно доплыть. Солнце там только с утра, так что на это место никто особо не посягает.

Всё буйно увито виноградом – сейчас еще незрелым, - плющом, засажено ипомеей и гибискусом, который там вымахивает до нефиговых размеров. В наличии также опунции, агавы, финиковые пальмы, бананы, бугенвиллеи, араукарии, кипарисы, сосны, ивы, земляничное дерево, крассулы (в открытом грунте вымахивают где-то мне по грудь и широко разрастаются в стороны), олеандры, европейские каштаны, мирт, рожковое дерево, церцис и оливы – всего в изобилии. В горах над городом и на скалах над морем – саркопотериум, дикий мирт, иногда – бешеные огурцы, критский синеголовник.
В гуще отелей теряется небольшое количество обычных жилых домов, и при этом отельная застройка продолжается.
Общественного транспорта нет – что, в целом, естественно для деревни протяженностью 4 с небольшим километра, но зато есть Bali Express – смешной паровозик о трёх вагончиках, жовто-блакитный, шо твой украинский флаг. За 4 эвро и за один час на нём можно прокатиться по всему Бали, это кольцевой маршрут под гордым названием Discover Bali!, за 2 эвро – можно доехать до нужного тебе места – ну, хотя бы до национальной дороги, куда от нас, например, было пилить 2.5 километра в горку и хитро петляя.
А на национальной дороге есть дополнительное благо – автобусы в Ираклион, Мелию, Ханью и Рефимно. Проходят они каждый час, стоят – умеренно, снабжены большими окнами, занавесочками, кондиционерами и вежливыми кондукторами. После наружной жары в 25-26 внутренних автобусных градусов заходишь как в рай. Дороги, впрочем, тоже прекрасные – как национальная трасса, так и ее боковые ветви. Ну, по крайней мере, выезжавшего на четырех колесах куда-нибудь в Тверскую или Тульскую область такой дорогой, даже грунтовкой, не запугать. Когда мы ездили на Элафонисси, экскурсовод сильно пугала нас скверными дорогами – но никакой скверности или тряски мы не почувствовали.
Кстати об экскурсиях. Стоят они там прилично – особенно с русскоязычным гидом. Мы не сразу сообразили, что надо на этого самого русскоязычного гида забить, и просто ездить на англоязыкие экскурсии – это обходится в два раза дешевле. Экскурсия с русскоязычным гидом стоит порядка 50 эвро на нос, так что разница ощутимая и я до сих пор оплакиваю потраченные денежки – кроме одной экскурсии, на Ласифи – эта стоила каждой потраченной лепты. А Грамвусса и – особенно! – Кноссос мне совсем не понравились. На всё тот же Элафонисси мы ездили с двуязыкой, англо-немецкой экскурсией. Это была наша самая дальняя поездка, другой конец острова, приличный кусок дня в дороге – но заплатили мы те же 50 эвро, но на двоих. Мне страшно подумать, сколько бы стоила туда экскурсия Миллениума.

Дальше - просто каждодневные записки. Подумаю еще, продолжать их выкладывать, или вознести хвалу великому богу Аннунаху

15 июня.
Очень приятно все началось. На диво симпатичный, веснушчатый мальчик на паспортном контроле в гераклионском аэропорту, весьма оперативная и отлаженная встреча сотрудников фирмы. В качестве приятной мелочи – не групповой трансфер, а просто такси с кондиционером и с Pink Floyd в качестве музыкального сопровождения. Я бы, может, и предпочла что-то более этническое – но подкупать-то надо было не только меня, а и мон ами тоже. Виды по дороге – офигительные: красные слоистые скалы и впившиеся в них корнями сосны с длинной хвоей, горки, море внизу... Оливы на склонах. Неизвестные мне кусты, на которых сиренево-лиловых цветков куда больше, чем листьев.
Второй подкупающей мелочью оказался букет живых цветов в номере: свежие колючие розы, несколько флоксов и срезанные тоненькие веточки какого-то кустарника с белыми пятилепестковыми безумно душистыми цветками.

С номером все хорошо: спальня, ванная, коридорчик, гостиная-кухонька, балкон с вынесенными туда столиком и креслами, два окна сверх балконной двери… но обороть кондиционер нам пока не удалось.

***
Обороли кондиционер, но пульта от него все равно пока нет. Спросим вечером.

***
Снаружи, кстати, - жарко и солнечно. Я молодец, что взяла солнцезащитники, но не молодец, что ограничилась SPF20… могла бы вспомнить, сколько времени не выбиралась так далеко на юг.


16 июня.
Море – чудесное. Зеленоватое у берегов, и густо-синее вдали. Если бы Онего было морем, то они с Критским были бы близкими родственниками.
Вода кристально чистая, морские ежи – зло. Колич плещется, я привыкаю к солнцу – купила-таки SPF30.


***
Весь день бездельничали. Колич купался, мы чуть бродили по городу, забрели в семейную таверну. Мамочки, что у них за порции! Я салат такими мисками режу на наши посиделки, на трёх-четырех девиц. Словом, Нессе бы понравилось.
А мне нравится, что запах готовящейся пищи не вызывает у меня отвращения – это бывает редко, а с учётом того, что таверн тут огромное количество – это очень ценный момент.
Колич изъявил устойчивое желание поехать на Грамвуссу – видимо, съездим туда в пятницу. А я хочу в Кноссос и на Элефанисси – только вот экскурсии на Элефанисси я пока не нашла, это другой конец острова. Никогда не поеду больше на Крит без прав – ведь арендовать машинку с кондиционером тут не проблема.
На горку еще не лазила, но изучала подступы.


17 июня.
Определились с поездками на ближайшее время: завтра поедем к пещере Зевса, в пятницу – на Грамвуссу, к месту слияния трёх морей, а в следующий вторник – в Кноссос. Остальное – по обстоятельствам, хотя, понятное дело, глупо приезжать к такому морю и в такие погоды, чтобы только ездить по всяким любопытным местам, загорать и купаться тоже хочется.
Попробовала местное, балийское вино – не впечатлилась. А вот ханьинское Vin de Crete оказалось весьма удачным.

***
Губы мои солоны, кожа горит, обласканная солнцем, а тело плывет, изгибаясь и покачиваясь, пропитанное южной истомой. Мне нравится эта земля, имя ей – благодать. Нравится это море и солнечный жар, кривизна улочек, цветы, золотые пчёлы великой матери, уже поселившиеся у меня на груди, чуть пониже ключиц, нравятся тоже.

@темы: фотографии, критские записки

---

Со вчерашнего вечера у меня на столе в кухне догорает персиковая свеча в матовом округлом стаканчике - помнишь, та самая? И заплаченные мне монетки я отдала текучей воде.
Ситуация меня утомила, и, когда свечка окончательно догорит, ты свободна от взятых на себя обязательств.

@темы: witchcraft, шельское, ученицы

---

О, таки есть критское оливковое масло в Москве. Ура-ура )

UPD: бугага. Интернет поведал, что на Байкальской (это совсем рядом со мной) есть греческий ресторанчик.
Мир - говорливая штука )

@темы: дни

---

А что у меня есть, а у вас точно нет:

Хлебушек, греццкий, с оливками )

Рецепт:

350 гр. муки - 200 ржаной и 150 белой
Чуть больше полстакана тёплой воды
дрожжей - граммов 20 свежих, или сухих из расчета на полкило муки
Чайную ложку сахару
Чайную ложку соли
Оливкового масла треть стакана
Полпучка петрушки
маленькую баночку (185 гр. с рассолом) маслин без косточек

Дрожжи с сахаром растворить в воде, дать немножко постоять, вылить в муку, замешать, добавить соль и масло.
Маслины и петрушку мелко порезать (несколько маслин оставить для украшения) и замешать в тесто.
Хорошо расстоять в тепле - не менее часа.
Раскатать в круг или овал, пальцем проделать углубления, вложить отложенные маслинки, смазать хлеб маслом или яйцом (ну или не смазывать, по желанию. Мне нравится, когда корочка блестит, но греки смазывают только празничный хлеб), сделать насечки, чтобы корочка при выпекании не вспучивалась и не выплевывала маслины.
Запихнуть в заранее разогретую до 180 духовку на полчаса.

@темы: рецепты, ведьмина кухня

---

Кстати. В данный момент я перенабираю свои критские впечатления из чудо-книжечки молескина в ворд. Потом это снабдится фотографиями, и я выложу это большим-пребольшим постом.

Вот так вот )

@темы: дни

---

Кали нихта, бледнолицые.
Я вернулась.

@темы: дни