О юная дева с кожей нечистой и сальной прической мышиного цвета!

Зачем проколола ты правую бровь?

---

Во сне брюхо неба было окрашено багрово-красным. Под ногами была сухая земля, жесткие бледно-желтые, коричневатые перья засохшей травы кололи ступни, мелкие острые камешки то и дело попадались под ноги. Полукольцо темных, почти черных елей стояло неподвижно, в полной тишине, и было поначалу ощущение растянутого мгновения, попадания в каплю тягучей смолы.

А потом был первый удар и первый грохот, земля дрогнула и затянувшие небо облака отразили звук, камешки у моих ног подпрыгнули и немного сместились.

Удар следовал за ударом, земля тряслась, где-то слева и впереди разгоралось зарево, на земле появлялись трещины, а рисунок камешков становился все более и более определенным, пока наконец они не сложились в руну.

HAGALAZ

Я подняла к лицу руки и открыла ладони, на каждой буровато-красным, как кровью, был начертан HAGALAZ, поверх линий, я почему-то очень четко помню, что поверх, и это казалось странным.

---

После предпринятого в выходные очередного штурма скандинавских мифов, я в очередной раз поняла, что ни хрена порой не понимаю.



Например, не понимаю, куда впихнуть Утгард. И никогда этого не понимала до конца.



Все "зверонаселение" недопонимаю.



И еще, и еще, и еще...

---

Снов - целая путаница. С субботы на воскресенье целая эпопея, но связанная с рунами. Сидела с какой-то девушкой (по разные стороны стола), темноволосой и кареглазой, на маленькой кухоньке, освещенной черными же свечами. За окнами - темнота, и разбиралась с рунами, вспоминала от самых азов, где не могла чего-то вспомнить, мне эта барышня подсказывала. Руки у нее потрясающие - настоящая когтистая птичья лапа, очень тонкие и длинные пальцы, и выкрашенные ногти, на ногтях левой руки - руны.
Самое забавное, что в ряде случаев эта девушка отправила меня с моими вопросами к Элри, что я, впрочем, и сделала - честно пошла к Элри во сне с вопросами по раскладу из девяти рун.
А сегодняшние сны - отрывочные, путаные, в которых, кстати, тоже были руны, тоже была Элри, были какие-то ритуалы... К несчастью мне под конец показали совершенно мусорный сон, который заслонил те, что были перед ним...
Впрочем, мне всегда нравилась фраза, что "выученное во сне никогда не забывается"

Еще один сон про Хагалаз, положу в "Глиняные таблички"

Надо отметить, что все выходные спала как тяпка, то есть просыпалась на несколько часов в середине дня, где-то с двух до шести-восьми, после чего засыпала опять.

Из одного из снов вернулась с полной уверенностью, что во сне мы пользуемся другим типом энергии, нежели в реальности (ладно, это и так было ясно), и, как энергия для реала тратится и восстанавливается в реале, так энергия для сна тратится и восстанавливается во сне. Так что этими "засонистыми" выходными я восстанавливала изнаночную часть силы.
Более всего меня, правда, поражает то, что дай мне волю сейчас еще раз заснуть, я засну безо всяких зазрений совести еще часов на двадцать.

@темы: сонное

---

Сегодня ночью ветер обнимал дремлющую землю влажными крыльями, а она дышала спокойно и глубоко, и от ее дыхания оделись инеем стволы и ветви деревьев, окна и стены домов, замерев в превратившемся в иней дыханьи, остановившись в растянувшемся моменте перед пробуждением...

А я смотрела путаные сны, сотни отрывков, почти не связанных между собой, очень ярких и объемных и открывала глаза в горячую темень ночи, почти лишенную луны...



Выходные выдались совершенно для меня нетипичными, но приятными: я почти не выбиралась из постели, обложилась плотненько книгами по скандинавской мифологии, словарями, Эддами, сагами и распечатками и устроила себе погружение в мифологическую и культурную среду... Но по большей части я не читала, а отсыпалась, за два выходных истратила на сон около тридцати часов...

---

Сон

А во сне я ехала в другой город по приглашению.

Меня вез самый обычный обшарпанный троллейбус по заснеженной широкой улице, обсаженной мелкими голыми деревцами. Вдалеке по обе стороны улицы стояли маленькие унылые домики барачного типа, не светилось ни одного окошка - с другой стороны, светиться им было незачем, еще было светло, но все равно преследовало ощущение заброшенности этих зданий, полной их безлюдности.
Водитель троллейбуса - неприятный мужичок с повышенной двигательной активностью, постоянно вертелся, крутился, останавливался, чтобы купить то сигарет, то воды, то чего-то более крепкого, и периодически начинал напевать себе что-то под нос.
Но в конечном итоге, после более чем часовой поездки, двери открылись на невероятно широком перекрестке, отдаленно напоминающем пересечение Ленинского проспекта с Обручева, но куда более широком и совсем пустынном.
Я вышла и, не оглядываясь, пошла к маленькой белой "хрущевке", стоящей метрах в четырехстах от перекрестка.
Полная тишина как на улице, так и в подъезде, никакого шума, никаких телевизионных и магнитофонных воплей, никаких голосов.
Поднявшись на пятый (последний) этаж, надавливаю кнопку звонка, отзозвавшегося в квартире пронзительной трелью. Спустя несколько минут дверь открывает женщина, явная ведьма, и притом сильная, но боже мой, как же она выглядит! Она объединяет в себе все самые отталкивающие черты, которые может сочетать в себе (в моем восприятии, разумеется) женский облик.
Неопрятная, толстая, с выступающими валиками жира на бедрах, над коленями, живот в несколько складок, второй подбородок, толстые руки. Пальцы-сосиски украшены кольцами (по-моему, деревянными, но точно не помню. Ощущения металла не осталось точно), часть зубов - стальная, волосы накручены на бигуди. Облачена в старые растянутые тренировочные, красные "ковровые" тапочки и красновато-оранжевый свитер с высоким воротом, явно купленный в самой дешевой части Черкивзовского рынка...
Прохожу в кухню, она наливает мне горького травяного чаю, на столе мед, орехи, сушеные ягоды, фрукты, может быть еще что-то...
Стол придвинут к окну, табуретки с трех сторон, клетчатые занавески, сухоцветы на окне. Я сижу в центре, справа от меня она, слева - ее муж, сухощавый мужчина средних лет, который, впрочем, быстро уходит.
А она начинает неспешно рассказывать мне про образование и становление культов мужского начала, про разные народы, называет имена богов, описывает формы поклонения, не забывая подчеркивать, что все это - лишь грани, проявления единого целого.
Это продолжается невероятно долго, по ощущениям я провожу с ней больше суток, и в меня вкладывается, вкладывается, вкладывается информация.
"А теперь, - говорит мне она, - ты должна пойти и послужить за то, что тебе рассказали".
Я иду по длинному темному коридорчику, мягко изгибающемуся, по свой четвертушке окружности. Я очень четко помню свои шаги, я почему-то иду уже босиком, чтобы в маленькой комнатке, которая по сути лишь расширение коридора без окон, встретить мужчину, вышедшего из такого же коридора напротив.

@темы: сонное, непринимаемая ведьма

---

Одиннадцать чашек кофе.

Скоро пачка закончится.

---

Продолжаем разговор!

Сколько раз тебе, Шелл, повторять, что ночью надо спать, а не любоваться окрестностями и не книжки алчно читать.



В результате я имею: острое желание свернуться калачиком и подремать прямо на рабочем месте.

Шесть чашек крепкого кофе без сливок и сахара.

Постоянное пресечение попыток собственных мыслей хором гикнуть "Морская фигура замри" и замереть на неопределенный срок.

Один чрезвычайно яркий сон, просмотренный между звонком будильника и переводом себя в горизонтальное положение.



Если присовокупить к этому рабочее безумие, то получается совсем уж мило.

---

Начала наводить справки, как мне заполучить Dreampower Tarot

---

Только чуть потянувшись и закрыв глаза скользнуть в совсем другое место, ничуть не похожее на облитый люминисцентом пластиково-ковролинный офис.

И почувствовать, что под босыми ногами чуть пружинит мокрая после дождя трава, и что день наливается глубокой синевой сумерек, и вдохнуть хрустальную свежесть лесного воздуха вместо кондиционированного и иссушенного воздуха городского здания.

И сидя, поджав ноги, на огромном и странно теплом пне в самой сердцевине этого леса, вести долгую неспешную беседу с огромным белым желтоглазым гриффоном, растянувшимся поодаль...

---

Вчера получился очень сумбурный и странноватый день, поначалу мягко принявший меня из теплых ладоней снов прямо в путаницу длинных волос, тихого дыхания, прозрачных взглядов, запахов, продолжившийся радостными криками о том, что архетип чайника в коллективном бессознательном почти всегда символизирует завтрак, и, как сложный паззл, собиравшийся потом из тысячи мелочей.

Вечером - странная и неожиданная встреча в полуподвальном ресторанчике с окнами под потолком и псевдокирпичными стенами.

Восприятие противусолонь, с того момента, как все расселись:

Темный, полупрозрачный, красноватый, цвета темной крови

Светлый, прозрачный, желто-лунный, восходящий

Темный, малопрозрачный, зеленый

Светлый, прозрачный (не уверена)

Темный, цвет-доминанта для себя не выражен

Светлый, голубоватый, полупрозрачный

Темный, индиговый, блестящий, малопрозрачный...

Немного пива, сотни слов... Слишком много новых мыслей, чтобы прямо сейчас умещать их в короткий пост.

---

А вот это было первым, что я, с трудом выпутавшись из липкой паутины сонности, встретила на работе :-)

---

Утро вцепилось в плечи холодом из приоткрытого с вечера окна, шарканьем дворницкой лопаты, шорохом падающих снежинок, пронзительным чириканьем будильника, чьими-то голосами... Уворачивалась, старалась зацепиться внутри сна - но поздно, я уже проснулась и уже осознала необходимость вставать и собираться на работу.

Мои извечные утренние пляски: скользнуть в необъятную теплую мужскую рубашку, в полтора шага добраться до окна, прекратить доступ охлажденного до минус девяти градусов воздуха в комнату, изогнуться назад, потягиваясь, чайник, горячая вода, запах сандала и иланг-иланга, мята, махровые полотенца, груша, разделенная на ломтики, сухой стук рисовых зерен, прикосновение шерстяных тканей к телу, тонкие кисточки для косметики, физически ощутимая вибрирующая тишина в доме, не потушенная и не потухшая с вечера свеча...

Ощущение стремительного движения в потоке и, вместе с тем, чуть притупленного восприятия, будто смотрю через кусок черного газового шелка.

И только что взошедшая новая луна, первая в этом году...

---

Меня измотала эта игра -

Мне снова пора, мне снова пора,

Я хочу уйти, я хочу к тебе,

Я не знаю, что мне делать, когда я хочу к тебе -

Сделай что-нибудь.



Кожа моя - это я тоже -

Сегодня секс-танцы под сексты луны,

У тебя нет меня, у меня нет кожи -

Прикоснись, и узнаешь, о ком мои сны -

Сделай что-нибудь.



Я опять не знаю, что мне с этим делать,

Мне больно оттого, что мне слишком хорошо,

Это больше, чем я способна стерпеть,

Я могу кричать, я не могу петь.

Это мой шаг через про'пасть - в пропа'сть,

Иллюзия света, коллизии тьмы,

Момент ощущенья пронзительного счастья,

Но мы все за дверями единой тюрьмы.



Час ноль - и я выйду из тела прежде,

Чем оно сумеет прикоснуться к тебе,

Ты будешь танцевать уже не со мной,

Я буду далеко в небе, на дне дождя.

Ныряй в него, найди в нем меня,

Много ли это, и на что похоже?

Не найдешь ничего кроме того,

Что у меня нет кожи.



Смотри, как немыслимо горько плачут

Собаки, похожие на людей,

И серые птицы с человеческими лицами

Роются в помойках в поисках любви.

Мне надо было пройти весь этот путь,

Чтобы плакать кожей - беги как от огня,

Бойся меня, ты заплачешь тоже,

У тебя со мной слишком много меня!



Это мера всех мер, это зверь всех зверей,

Это слёзы всех слёз, я снимаю лицо,

Сквозь стекло лечу в ночь во все стороны света,

А ты идёшь навстречу со всех концов -

Так сделай что-нибудь,

Сделай что-нибудь!

Укажи мне путь - от ночи до трамвая,

Укажи мне путь - ты его знаешь,

Помоги мне найти его, сделай это,

От лета до лета, от рассвета до рассвета!

Помоги им всем, ты это можешь,

А у меня нет кожи...



(c) О.А.

---

Ощущение рук на плечах.

Пламени, стекающего от горла к ладоням, я купаюсь в нем, как саламандра.

Шепот вокруг, обрывки тихой беседы, живущей меж двух, шепот, что умрет уже в метре от породивших его уст.

Пляска образов - древних, как человечество, - вокруг меня, они идут мимо и сквозь, и меня уносит вихрями их силы.

Тоненький грифель кладет на бумагу черточку за черточкой - образ девочки в венке из синих маков, девочки с прозрачными чистыми глазами, на лугу, одна половина которого цветет, а вторая - мертва и безжизненна...



Можно я расскажу тебе сказку?

Про древние храмы и огненноглазые статуи богов

Про кровь на жертвенниках

Про танцы возле костров

Про мелкий горячий песок под босыми ногами

Про острые иглы звездных лучей

Про безрадостные пейзажи теневой стороны

Про огненный плащ и карающий вихрь...



Ты позволишь?..

---

Сны безжалостно и резко выплюнули меня в реальность, реальность свернулась в ухмыляющуюся круглую морду электронного цифербала, показавшего 08:03; я совершила невероятный пируэт, перекувырнувшись в воздухе, и босыми пятками нащупала лезвие нынешнего дня, широкое и тяжелое, чуть изогнутое, как лезвие ятагана, и на самом острие я начала ежедневный танец: на носки, поворот, изгиб, шаг, прыжок, поворот...

И, будто падает полупрозрачная пленка с глаз: сотни оттенков в белизне снега, черные и черно-коричневые ветви деревьев, красноватые уплотнения будущих почек и узоры на древесной коре, теплый разбавленный свет, разлитый за оконными стеклами, и небесный свод уносится в невероятную высь, увлекая за собой комья и клочья сырых облаков, выливая на город хрустальную тяжесть утреннего воздуха...

---

На границе января и февраля ветер кричит особенно горько и пронзительно, и из его крика рождаются острый снег и ледяные капли воды.

На границе января и февраля зима в первый раз заболевает неизлечимой весной, и, как бы она не ярилась, как бы не закутывала город смертельным холодом, изнутри она уже мертва.

На границе января и февраля уже начинаешь скучать по желтому дракону-солнцу.

Но продолжаешь идти под вопль-песню раненого холодом ветра, в странном танце касаясь ступнями снега, подняв лицо к небу и находя редкие синие язвы на серой рыхлой коже туч, с улыбкой на губах, лишь изредка сжимая озябшие ладони.



Меня не оставляет ощущение, что я одной ногой уже стою в весне...

---

Совершенно заворожившая меня колода

---

...смотреть с обрыва на простирающийся в голубой дымке лес и не понять сразу, что это за звук. И открыть глаза, выключить будильник, и плавно перевернуться к запаху чужих снов, и запутаться в изгибах и нюансах собственной улыбки.

Слишком спокойное для понедельника утро, пропитанное туманом и вышитое звуком капели, проникшее в меня вместе со вкусом шоколада и голосом Боба Марли, утро в ритме моего размеренного дыхания...



...второй день подряд там и сям натыкаюсь на THURISAZ, находя ее в трещинах на асфальте, рисунке случайно выпавших из коробка спичек, в переплетении ветвей. Сегодня она звучала во сне, в грохотаньи раскатов грома, в центре надвигающейся на меня грозы, в гулких ударах копыт стада сорвавшихся с места туров с безумными глазами...

---

Луна тает от ночи к ночи, и сегодня она уронила на мои пересохшие губы всего лишь три капли горького лунного яду. Завтра их будет только две, потом одна, а потом целых три дня пропитавшая меня лунная отрава будет течь сквозь меня, копиться в зрачках и на языке, капать с пальцев и мягко, незаметно изменть меня...

Лунный яд обостряет восприятие, и чужие эмоции начинают бить по мне ветром, наполненным осколками зеркала Снежной Королевы, и слишком четким становятся слух и обоняние, и по чужим следам можно идти, приплясывая, как по горячим ярким углям.

Электрическими ударами оборачиваются рукопожатия, в чужих глазах можно увидеть сотни картинок, и город будто одевается приглушенной радугой живущих в нем.

Сегодня я опять подрежу волосы.

И затихну на время